Пари на любовь

Костас потерял свою любимую почти сразу же. Эвелин уехала, не сказав ему ничего, даже не оставив прощальной записки или адреса, по которому он мог бы ее разыскать. А, ведь, в тот момент он был готов на все! Костас, не задумываясь, мог отказаться от всего, что ему принадлежало и могло принадлежать. Бросил бы не только свою прежнюю жизнь, но и оставил позади семью, которая не слышала и не понимала его... И все это ради одной-единственной женщины. Ради своей Эвелин.

«Я не мог сойти с ума и придумать себе этот образ», — размышлял Костас, продвигаясь к проходу между двумя рядами белоснежных стульев. Он должен был сопроводить свою дочь до алтаря и передать ее в руки Андреаса. Что может быть важнее и ответственнее на данный момент? Но, к своему стыду, мужчина прекрасно осознавал, что думал, сейчас, совершенно о другом. Его мысли занимала абсолютно другая девушка, которую он, тщетно, пытался отыскать среди многочисленных гостей.

«Если Ставрос Кассианидес, действительно, является её мужем, мне потребуется все свое терпение и самообладание, чтобы уговорить его оставить нас на пару минут наедине», — мужчина прокручивал в голове все возможные варианты, пытаясь придумать достойное оправдание всему происходящему с ним. Но, к сожалению, ничего в голову так и не пришло.

Только когда холодная ручка Дайоны оказалась в его руках, он, будто бы, очнулся и вернулся к действительности. Мысленно отругав себя за подобное поведение, Костас сосредоточил все свое внимание на дочери. Ему и не приходило в голову, как тяжело и страшно, сейчас, его девочке. Она выходит замуж за человека, которого выбрал для нее он сам. Повторяет его судьбу, в какой-то мере...

Невыносимое чувство вины перед своей малышкой захлестнуло любящего отца тяжелой волной, заставив его позабыть обо всем на свете, кроме ее очаровательных глаз, в которых читался неприкрытый страх перед всем происходящим. Склонившись к ней так, чтобы никто посторонний не смог расслышать его слов, Костас заговорил. Тихо, спокойно, как в далеком прошлом, когда успокаивал свою плачущую малышку.

— Я всегда буду рядом с тобой, — дыхание отца касалось виска Дайоны, пробуждая в памяти образы прошлого. Она, будто, снова превратилась в маленькую девочку, которую оставила мать. Вновь почувствовала тупую быль в сердце. — Несмотря ни на что... Дайона, — слова давались Костасу с большим трудом. Он никогда и представить себе не мог, что ее свадьба принесет столько горечи, — я уверен, Андреас станет для тебя достойным мужем. Поверь своему старику, — грустная улыбка отразилась на его лице и нашла отклик в душе девушки. Лучики доверия заискрились в ее глазах, переполнив его сердце безграничной любовью к ней.

— Я тебе верю, папочка, — отозвалась она, после короткой паузы. — Если ты так считаешь, значит, — она коснулась его щеки, так и есть.

— Люблю тебя, моя принцесса, — он запечатлел на лбу дочери отеческий поцелуй, вложив в него часть своих сил. — Ты необыкновенно красива, — добавил Адамиди, окинув ее восхищенным взглядом.

Слезы наполнили глаза девушки, но она торопливо их сморгнула. Дайона не собиралась плакать, что бы ни случилось. Это ее свадьба, несмотря ни на что. И она не станет портить себе настроение из-за такого самовлюбленного павлина, как Андреас Анетакис!

* * *

Жених, вдруг, поймал себя на мысли, что волнуется. После той шумихи, которая поднялась вокруг его тестя, он никак не мог избавиться от мыслей о Дайоне. Андреас шёл переодеться, когда увидел ее, бегущую к отцу...

Девушка промчалась мимо него, даже не обратив внимания на своего нареченного, но сумела перевернуть что-то в его груди. Выражение ее прекрасного лица, нервная дрожь в руках и болезненный крик, который был обращен к Костасу, заставили его душу вывернуться наизнанку. Он не мог поверить, что перед ним была та самая бесстрашная и гордая девушка, которая так отчаянно с ним спорила во время и после фото сессии на воздушном шаре.

Куда делись те сила и мощь, что заставили его, невольно, зауважать свою маленькую невесту? Почему ему, вдруг, захотелось оказаться рядом с ней, обнять и утешить?

«Она, действительно, прекрасна», — пронеслось в голове Андреаса, стоило отцу и дочери возникнуть в начале импровизированного прохода, украшенного шелками и живыми цветами. Белоснежное подвенечное платье Дайоны облегало ее тонкую талию и маленькую высокую грудь, приковывая к себе мужской взгляд, опускаясь вниз легкими пышными юбками, словно пушистое облако. А открытые плечи и ключи были самым сексуальным видением, которое он только видел в жизни.