Пари с мерзавцем

— Новенькая пряники раздает, — усмехнулся он и подмигнул мне. — Души ее, Оса, а я помогу спрятать труп.

Шаповалова чуть в обморок не грохнулась, когда Волшин меня поддержал, а Ирку прямо перекосило.

— Пойдем, — она схватила сумрачного Меранова под руку и потянула его в сторону, — нечего тут делать. У Марка весеннее обострение, клинья к Осиповой подбивает.

Мерз взглянул так, что еще немного — и окна бы повылетали, и с потолка начала сыпаться штукатурка. Так и хотелось спросить: чего глазами стреляешь, гад? Не ты ли говорил, что тебе насрать на меня и на все, что со мной связано? Или он просто бесился от того, что кто-то поперек его воли пошел?

— А я, между прочим, сегодня вообще герой! — продолжал Марк с беспечной улыбкой, не замечая, как атмосфера накалилась. — Осу спас. Если бы не я, пролетела бы она с экзаменом.

Это он зря. У Захара глаза стали черными, как демоново подземелье. И непонятно, что больше его выбесило. То ли то, что мне помогли, то ли то, что это сделал именно Марк.

— Мы теперь с ней друзья. Верно, Оса? — продолжал добивать Волшин, еще сильнее накручивая ситуацию.

— Мечтай больше, — фыркнула я.

— А чего мечтать-то? Замуж ты за меня отказалась выходить. Так что придется дружить, — вздохнул он с наигранной печалью.

— Марк, ты сегодня случайно головой ни обо что не бился? — подозрительно поинтересовалась Верховцева. — Или это шутки такие дурацкие?

— Никаких шуток, — парень улыбнулся и шагнул к растерянной притихшей Катьке, приобнял ее за плечи по-дружески и спокойно так, доверительно произнес: — А кто будет моих друзей обижать, тот будет иметь дело со мной. Здорово, правда?

— Здорово, — проблеяла Шаповалова и побелела еще больше. И как тут не побелеть, когда здоровенный парень улыбается ласковой улыбкой белой акулы?

— Я и сама прекрасно разберусь со своими проблемами, — отозвалась я, тщетно пытаясь скрыть недоумение.

— Не сомневаюсь. А теперь, раз мы все обсудили, предлагаю расходиться. Не знаю, кто как, а я сегодня собираюсь оторваться по полной, — Марк бодро сделал под козырек и пошел прочь.

Перепуганная Катя бросилась в другую сторону, а Ирка чуть ли не силой уволокла Меранова, который был похож на злого лесного черта.

Только когда все ушли, я смогла перевести дух и ошалело осмотрелась по сторонам, пытаясь собраться с мыслями.

Это что, вообще, такое сейчас было? Волшин метит территорию? Делает это ради меня? Или решил пободаться с Мерановым, а меня просто использует как повод? Или… Или что?!

Они все меня задолбали! Хоть снова переводись в другой универ. Стоп! Фиг им, а не перевод. Даже в шутку думать об этом не буду! Четыре месяца протянула и пятый выдержу.

Из принципа. Просто чтобы иметь возможность показать всем в конце средний палец и гордо уйти.

 Глава 11

— Я не хочу идти ни на какую тусовку, — мрачно произнесла, наблюдая за тем, как Ермолаева примеряет то одну кофточку, то другую.

— Ты мне обещала, — подруга пригрозила пальцем, — так что теперь не вздумай соскочить.

Я чувствовала себя должницей за спасение из лифта, вот и наобещала не пойми чего, поддавшись розовым пони, внезапно прискакавшим в мою головушку.

— Обещала. Но я же не знала, что именно сегодня настроение будет ниже плинтуса.

— Ничего не знаю. Обещания нужно выполнять.

Никакого понимания и дружеской поддержки. Ведь видит, что я хмурая, как грозовая туча.

— Нет бы сказать: не переживай, Анечка, все будет хорошо, Анечка, давай посидим дома, Анечка...

— Не бубни, Анечка! — хохотнула она и, стянув через голову очередную футболку, отбросила ее в сторону: — Не то.

— Может, скажешь, куда мы идем? А то вдруг я тоже совершенно не в тему одета, — указала на свои псевдо-кожаные штаны и футболку-хулиганку.

— Это сюрприз. И ты одета, как надо, — Оля одобрительно подняла кверху большие пальцы, — кстати, слышала о твоем голом дефиле. Жаль, меня там не было.

— Ага. Очень жаль. Это было эпично.

— Верховцева перегибает палку.

— При чем тут она? — я невесело усмехнулась. — Это была идея Меранова. Он просто, как всегда, действовал чужими руками.

— Нет, — тряхнула головой Ермолаева, — я слышала, как Ирка хвалилась тем, что одежду из душевой вынесла…

Сучка. Внутри злость выпускала свои грязные когти, но снаружи я была спокойна. Не зачем пугать бедную Олю своей яростью.

— Почему он на тебя так взъелся? — поинтересовалась она, перескакивая на Мерза.

— У некоторых мужиков нездоровая тяга прогибать тех, кто сопротивляется.

— То есть чем больше ты даешь отпор, тем сильнее он звереет?

— Типа того, — уклончиво ответила, некстати вспомнив, как он ввалился ко мне ночью пьяный, злой и очень озверевший. Р-р-р-р.

— Так, может, тебе проще притвориться овцой и сделать вид, что прогнулась? Ему станет скучно, и он от тебя отстанет.

— К сожалению, прогибаться даже для вида — не в моем характере

— А ты попробуй?

— Чтобы через пять минут захлебнуться собственным ядом?

— Тоже верно. Тогда надо продолжать войну. Насмерть, и пленных не брать.