Пари с судьбой

О, спасибо, тебе Господи! – выдохнула я, наконец-то, нащупав звонок.

Через пару минут, дверь открылась, и на нашу композицию в полном шоке уставился дворецкий.

- Роберт, пожалуйста, будьте так любезны! Позовите герцогиню! – попросила я. – снова попытавшись вырваться из драконьих объятий. Тщетно! Рамсей же повернувшись к Роберту, наоборот зарычал.

- Сию минуту! – выдал побледневший слуга.

И захлопнул дверь!

Черт!

- Ну чего тебе от меня нужно, сволочь ты драконья? – не выдержала я, от отчаяния укусив то, что было передо мной – драконью грудь.

Только, кажется, добилась противоположного эффекта, дракон заурчал еще сильнее и начал наглаживать своими руками мою спину.

А еще… еще он начал пахнуть особенно притягательно. Мне и до этого очень нравился его запах. Запах хвойного леса с нотками сандала. И это не парфюмерия, драконы ею не пользуются в силу сильного обоняния. Так пахла его кожа. А тут просто крышу стало сносить. Еще немного и я сама на него вешаться начну!

Слава Богу! Открылась дверь и из нее вышли герцогиня с племянниками.

- Что у нас тут? – спросила леди Маклин.

- Он меня не пускает! – пожаловалась я. Братцы некроманты же начали подшучивать, но были просто снесены рыком Рамсея. И прижав уши (в прямом смысле), за доли секунды скрылись в доме.

 - Даже так! – воскликнула герцогиня.

Я ее, естественно, не видела, так как дракон теперь прижимал к себе мою голову. Но мне почему-то показалась, что тетушка Монтероз чуть ли не потирает руки!

- Что мне делать?

- Слушай меня внимательно, девочка моя, я сейчас уйду…

- Не бросайте меня с ним, пожалуйста! – взмолилась я, перебиваю герцогиню.

- Успокойся! – властный оклик, заставил замолчать. – Если я останусь, боюсь, вы тут до утра простоите. Я его раздражаю, разве ты не видишь? Я уйду, а ты постарайся достучаться до Эванса. Сейчас им управляет дракон, а для дракона ты сокровище, которое он не отпустит. Поэтому выход только один, достучаться до человеческой половины. Только, Софи, учти, действовать нужно лаской. Только лаской. Любое твое агрессивное действие только усугубит положение.  Если уж не получится за пару часов, придется вызывать патруль. А это конец карьере Эванса. Не контролирующие свою сущность драконы изолируются. Но ты это и так знаешь! Так что жизнь Эванса и твоя тоже, теперь в твоих руках.

Сказав все это, герцогиня просто ушла, закрыв за собой дверь и оставив меня со зверем своего родственника.

         Песец! Полный, белый и лохматый!!!

         Ну что ж, как говорила в прошлой моей жизни подруга Люська, не можешь оторваться, получай удовольствие!

         Переведя дух и собравшись с силами, решила попробовать.

         Эх, была, не была! Провела свободной рукой по так понравившимся мне чешуйкам:

         - Красивый мальчик! – сказала я, раздумывая, какой же он все-таки дракон Рамсея.

         Дракон в ответ заурчал еще сильнее, аромат, что и так забивал мой мозг, мешая думать, стал просто умопомрачительным.

         У меня просто снесло крышу, иначе как оправдать то, что я сама потянулась к лицу Эванса и накрыла его губы своими. Мягкие, нежные, чуть терпкие губы дракона, что долго снились мне по ночам, вопреки всему.

Сейчас они просто сорвали стоп-кран моего сознания.

Свои поцелуем я просто наказывала моего дракона за все: за предательство, за пустые холодные ночи без сна, за эти долгие семь лет, что я одна! За то, что после него я не могу верить никому! За то, что после него мне все кажутся не настоящими! За то, что не смогла забыть!

Особенно за это!

Когда мой поцелуй был перехвачен драконом, прошло мимо моего сознания. Как и то, что я была подхвачена драконом на руки.

Как мы ворвались в дом герцога и, не замечая никого вокруг, ломанулись на второй гостевой этаж, осталось лишь размазанным кадром.

проносились мимо моего сознания щелчок закрытой двери,  нежный шелк простыней. Я чувствовала только его руки, биение сердца, так созвучное с моим, страстные жадные поцелуи, словно дракон тоже что-то доказывал. Мне? Себе?  Не важно!

Пришла в себя, когда чешуя под моими руками сменилась мягкими волосами. Я лежала на кровати, и надо мной нависал Эванс.

Нависал, глядя на меня исподлобья своими ореховыми глазами. И столько всего было в его взгляде. И боль, и отчаянье, и тоска.  Болезненная и глухая. Как отражение моей собственной. Я же смотрела в его глаза, впитывала его чувства, что волновали меня до мурашек по коже. И видела как тоска сменяется адским голодом. И в ответ ощущала, как мое тело напрягается, наполняется огнем, вжимаясь в шелк простыней. И это предвкушение с каким-то неуместным демоническим желанием, чтобы вот сейчас прикоснулся, поцеловал. Какая-то первобытная и неуемная жажда, появившаяся так некстати, именно здесь и именно сейчас. А он нависает надо мной и не шевелиться! И лишь в глазах жажда… Жажда, что сводит с ума меня сейчас, бросает на необдуманные поступки. На те, о которых я завтра же пожалею! Но сегодня, сейчас… Сейчас и здесь тяжелый жесткий взгляд от которого становится тесно в груди и тянет низ живота. Такое красивое, такое родное лицо… Сейчас он мой! Мой! А весь остальной мир пусть летит к черту!