Пари (сборник)

– Не утруждайтесь, Анжелика. Все понятно и разложено по полочкам. Всем гудбай, – я вышла. Закрывая дверь, я услышала тревожный шепот Анжелики и голос Андрея: «Нет, нет и нет. Я же сказал тебе, Лика, что все кончено!»

* * *

«Все кончено! Все кончено!» – стояло рефреном у меня в ушах. «Все кончено». Я зашла в отдел, смахнула любовные романчики в урну, покидала в сумку свои вещи и, надев маску самоуверенности, объявила взволнованной публике:

– Ухожу, чтобы завтра вернуться. Как и договорились, в двенадцать в столовой. Обеспечьте кворум и не забудьте про цветы!

Из офиса я поехала в мастерскую к Женюлику. Женюлик в джинсах и рубашке с закатанными рукавами, поигрывая бицепсами, мастерил дверную раму. Он был на редкость хорош. Надо же. Я уже привыкла видеть его в платьях и юбочках, а тут… Заметив меня, он бросился навстречу, радостно облапил и потащил обедать.

– Ты знаешь, – заявил он после кофе, – у меня колоссальная, невероятная новость, только не кричи.

– Да что ты? – Я изобразила подобие интереса. Все новости Женюлика сводились либо к счастливой, либо к безответной однополой любви.

– Я женюсь!!!

– Поздравляю! На ком, на том урологе с трехкомнатной квартирой, или на диджее с африканскими кровями, или… Неужто на Воване? Ну ты даешь!

– Ты не поняла, Лора, – Женюлик покраснел. – Я женюсь на Алле. Мы с ней познакомились на концерте, и я на следующий день сделал ей предложение.

– На какой Алле? Какой концерт? – Я еще раз прокрутила в голове последнюю фразу. То, что Женюлик говорил о себе в мужском роде, меня отрезвило.

– На Аллочке Шемякиной. Она восхитительная, неповторимая девушка!

– Женюлик! Ты что! А как же?… – Я даже не нашла нужного слова для обозначения его недавней ориентации.

– Ааа, это… – Женюлик еще больше покраснел. – Ты знаешь, это я так, от нечего делать… И вообще, все мы совершаем в жизни ошибки, встречаемся с ненужными людьми и тому подобное. Главное, вовремя понять, что для тебя важно, и расставить приоритеты.

– Насчет ошибок и ненужных людей ты целиком и полностью права. Тьфу ты! Прав. Вот разберись поди. Ну что же, поздравляю, – у меня было такое чувство, что что-то на земле пошло в обратном направлении, но я правда, честное-пречестное, порадовалась за Женюлика. – Когда же будет свадьба?

– Через месяц, мы уже подали заявление. Ты придешь? Слушай, я тут отнес твоей бабуле свои старые платья. Аллочке они все равно будут велики, а тебе, может, понадобятся. А на медовый месяц мы едем… – Женюлик еще что-то говорил, делился со мной своими планами. Я не слушала.

– А как у тебя с Андреем? – Вопрос Женюлика вытащил меня из забытья.

– Все кончено. И не надо расспросов. Ладно? Слышь, Женюлик, у тебя нельзя занять пять тысяч долларов? На год или полтора.

– Что за вопрос? Конечно. Отдашь, когда сможешь. В последнее время дверной бизнес процветает. Хочешь, дам десять… Могу больше.

С Женюликом мы проехали до банка, где он вручил мне конверт с деньгами и повторил приглашение на свадьбу. Еще раз пожелав ему счастья в браке, я пошла все в тот же «Шемрок». В «Шемроке» все было по-старому. Все тот же старый добрый и не предающий «Джонни Уокер» черный. Кто-то хлопнул меня сзади по спине. Я обернулась и с удивлением увидела своего стоматолога. Он был пьян – не просто пьян, а пьян, как стоматолог.

– Хай! Прикинь, гляжу, ты здесь!

– А где же мне быть? Знаешь же, что это мое любимое местечко.

– Я знаешь что? – Он икнул и обдал меня запахом, по-моему, еще позавчерашнего перегара. – Я тут тебе звонил, звонил и звонил…

– И что? – Мне было безразлично, по какому поводу он названивал.

– Я женюсь! Вот!

О господи! Их прорвало, что ли, всех? Мой бывший расписывал достоинства своей будущей жены, кстати тоже врача – протезиста, и я позабавилась, представив их совместное бытие. Купят себе домой креслице стоматологическое и будут заниматься в нем любовью. Неудобно, но зато дети однозначно получатся со здоровыми зубами.

Домой, а вернее, к бабуле я попала в двенадцать, с трудом отделавшись от бывшего и его рассказов. Дверь мне открыл очумелый братец.

– Ты где болтаешься, Лошарик? Надо поговорить!

– Владик, душка! Уйди с дороги и дай добраться до любой горизонтали, – попробовала воззвать я к его родственным чувствам, но он затащил меня в ванную, закрыл дверь и заорал шепотом:

– Систер, блин! Ты там таскаешься по кабакам, а я потерял девственность.

Я сползла по стенке и уселась на корзину с грязным бельем.

– Что? Что ты там потерял? – Я надеялась, что не расслышала.

– Девственность. Ну, короче, я уже не мальчик, – в голосе братца слышались интонации нагловатого и похабного шотландского сеттера.

– И как? – только и хватило сил спросить.

– Ну так… Вроде ничего! Хочешь, расскажу?

– Не надо подробностей. Как-нибудь обойдусь без тинейджерских сексуальных переживаний, – остановила я грозящий вывалиться наружу поток впечатлений.