Пари (СИ)

Это не вопрос, просто констатация факта, в который я до сих пор не могу поверить. Еще раз пересматриваю бумажки, пытаясь докопаться хоть до чего-нибудь, но на каждом — одна и та же подпись, без намека на что-либо, что можно было бы истолковать как попытку подсунуть мне очередную «липу» и выиграть еще немного времени для Марата. Хотя, конечно, теперь это уже ничего не значит, потому что сегодня, ровно в двенадцать ноль-ноль «Интерфорс» (в моем лице) стал владельцем небольшого энергогенерирующего производства «PowerPulse». А сейчас, в офисе «PowerPulse», который находится через дорогу, Марат и Егоров подписывают сделку.

Точнее, бросаю взгляд на часы, уже подписали.

И теперь мне остается только дождаться, когда Егоров приведет брата ко мне, чтобы я мог лично сообщить ему парочку «приятных новостей».

— Может, еще кофе? — Рядом появляется официантка с лучезарной улыбкой и выражением лица, на котором буквально написано приглашение провести грядущую ночь в ее постели. — А еще у нас есть авторский гречишный чай.

Ее рыжие волосы, хоть они и близко не такого богатого оттенка, как у Вики, сводят на «нет» всю ее привлекательность. Даже если бы я по какой-то невероятной причине, вдруг захотел трахнуть случайную встречную, то это определенно была бы любая полная противоположность Виктории. Потому что она снова торчит у меня в башке, вопреки всем законам логики. И даже физиологии, потому что минувшую ночь мы с Катей просто «отожгли» на радостях примирения. Я был уверен, что она буквально выжала меня досуха, в самом непристойном смысле этого слова, и пару дней мой член сможет поднять разве что волшебство или долбанный кран. Но вот, я сижу здесь, загруженный мыслями о прошлом, работе и о предстоящей встрече с любимым братцем, но стоит на горизонте замаячить рыжей башке — и мой член моментально становится тверже камня.

Экран моего телефона загорается входящим сообщением от Егорова. «Мы выходим» — написано коротко и как мы условились. Я еще раз окидываю взглядом стол, чтобы убедиться, что на расстоянии вытянутой руки нет никаких режущих предметов — даже стойку с зубочистками, под удивленный взгляд сотрудницы, убираю на соседний стол. На всякий случай, потому что мы и раньше, до того, как Марат отжал у меня дело всей моей жизни и любимую женщину, могли запросто набить друг другу рожи, а сейчас, когда для этого появилась парочка дополнительных поводов, такой исход нашего разговора кажется неизбежным. Хотя — окидываю взглядом свои кулаки — мордобой я не устраивал уже давно, стало как-то несолидно при моем статусе и финансовом положении решать проблемы пацанско-дворовым способом.

В окне, которое как раз выходит на офис Егорова, появляются две знакомых фигуры. Даже сейчас замечаю, что Марат заметно обрюзг. И даже свободная рубашка и пиджак нифига не скрывают заметный мамон, который нависает над ремнем. А ведь брат всегда и во всем был лучше меня — высокий, фигуристый, ему даже не нужно было впахивать в зале, чтобы иметь нормальный рельеф. Не спортивный и мощный, а тупо худой, на который любят пускать слюни девочки двадцати лет. И рожа у него была красивее, и язык лучше подвешен. Да чего скрывать — я всегда немного ему завидовал. А сейчас, по мере того, как Марат приближается, я испытываю только легкое недоумение — куда делся тот мужик, на которого мне иногда даже хотелось равняться? И существовал ли он вообще за пределами моего воображения.

Я смотрю строго перед собой, когда Егоров и Марат заходят в кафе. Марат, знакомым мне взглядом, лапает зад проходящей мимо официантки — той самой, которая пять минут назад недвусмысленно строила мне глазки. На моего брата она даже не смотрит, хотя он до сих ор одевается в дорогой шмот, на котором обязательно присутствуют логотипы разных раскрученных брендов. Наследие нашего бедного прошлого, но я этот этап перерос еще лет пять назад. К слову, благодаря Вике, которая научила меня «тихой роскоши», хотя тогда я еще и близко столько не зарабатывал, сколько могу позволить потратить себе на шмотки сейчас.

— Ни хуя себе, — говорит Марата, когда Егоров подводит его моему столу.

— Ага, — говорю коротко, потому что поприветствовать его любым другим культурным способом просто язык не поворачивается.

— Вот так встреча, — продолжает он, а потом, наткнувшись взглядом на втянувшего голову в плечи Егорова, грозит пальцем по очереди нам обоим. — Все, вдуплил. Это у вас было типа договорено?

— Ага, — повторяюсь я.

И чувствую неприятное послевкусие от встречи. Идея триумфального возвращения и швыряние ему в лицо парочки ласковых, уже не кажется такой уж забавной. Скорее, протухшей. Как сказал бы Тихий: «Некоторые устрицы выглядят как понос еще до того, как ты ее сожрешь».

— Ну… и что дальше? — Марат усаживается на стул напротив, знакомым мне жестом вытягивает ноги в зал. Ему всегда было насрать на остальных, главное, что его жопа достаточно удобно устроилась. — Будем вспоминать старые добрые времена? Или поговорим за жизнь, брат?