Парящая для дракона

— Ничего я не попала. Месяц закончится, и все закончится.

— А твой дракончик?

— Верраж уже спокойнее относится к моим отъездам.

— Это пока он знает, что ты вернешься.

— Драконы все равно не живут с людьми, — я потираю висок. — Рин, давай сменим тему.

Вовремя я это говорю: в гостиную входят Сэфл с Беном. Сэфл тут же устраивается рядом с Рин на диване, и я явственно ощущаю себя лишней. Наверное, это здорово, когда мужчина рядом с тобой — такой мужчина. А не ходячая отмороженная непонятность, как Ландерстерг.

С другой стороны, что тут непонятного?

У него встроенный тумблер «Дракон номер один» — «Дракон обыкновенный», и срабатывает он всякий раз отлично.

— Предлагаю сыграть в игру, — говорит Сэфл. — Я говорю слово, Рин продолжает ассоциацию, потом говорит ее Лауре, Лаура — Бену, Бен — мне.

— А в чем прикол? — интересуется Рин.

— Ассоциацию надо говорить на ухо, быстро и не задумываясь. Первое и последнее существительное — секрет. Потом, когда спустя несколько кругов вскрывается изначальный вариант и называется финальный, получается очень смешно.

— М-м-м-м… да. Мне нравится! — восклицает подруга. — Ребята?

Мне не хочется изображать Ландерстерга, поэтому я тоже поднимаю палец вверх. Бену не остается ничего другого, как только присоединиться к большинству.

Чтобы все это осуществить, нам приходится рассесться вокруг журнального столика, благо, он небольшой. На нем лежит планшет и стоит декоративный большой бокал с сухими лепестками. Дорогое удовольствие, между прочим: цветы у нас тоже могут позволить себе далеко не все — по понятной причине. Что уж говорить о сухих цветах. Но аромат приятный, не резкий. Мне нравится.

— Раз я все это предложил, мне и начинать. — Сэфл наклоняется, и что-то шепчет Рин на ухо.

Она улыбается, на мгновение задумывается, а потом подается ко мне и говорит одними губами:

— Лед.

Да, было бы странно, если бы мы сейчас тут про пляжи и жару заговорили. Вот только как ни странно, мне сейчас не хочется ассоциировать лед с танцами или катанием, поэтому думаю я чуть дольше, чем Рин. А потом подаюсь к Бену и говорю:

— Дружба.

В меня на миг ударяет знакомым терпким ароматом сигарет, но я тут же отстраняюсь, а он уже что-то говорит Сэфлу. Тот приподнимает брови, но после снова наклоняется к Рин. Она тянется ко мне и шепчет:

— Любовь.

Так, сейчас мы до чего-нибудь точно договоримся. Я снова наклоняюсь к Бену и произношу:

— Близость.

Он подается к Сэфлу, тот к Рин, Рин ко мне:

— Счастье.

— Радость.

Мы пошли по четвертому кругу, и я ловлю себя на мысли, что улыбаюсь. Просто сижу и улыбаюсь, заправляю за ухо локон и чувствую на себе взгляд Бена. Поворачиваюсь к нему, и мне сейчас даже злиться на него не хочется.

— Владение.

— Собственность.

Сэфл вскидывает руку!

— Стоп. Больше четырех, как показывает моя практика, делать не стоит. Можно все забыть к драконам.

— Так вот чем вы там у себя занимаетесь в перерывах между воинскими обязанностями, — смеется Рин.

— И этим тоже. — Он притягивает ее к себе. — Вскрываемся! Холод.

— Лед.

— Дружба, — повторяю я свою первую ассоциацию.

Рин улыбается.

— Доверие, — это Бен.

— Верность, — Сэфл.

— Любовь. — Рин.

— Близость.

— Секс.

— Бен, я знала, что ты это скажешь, — фыркает Рин.

— Не сбивай цепочку! — Сэфл крепче притягивает ее к себе. — Близость.

— О, вторая близость! Счастье. — Подруга улыбается, если и существует воплощение счастья, сейчас — это она.

Это настолько заразительно, что я, кажется, сейчас сияю еще больше:

— Радость.

— Иллюзия, — повторяет свою ассоциацию Бен.

— Власть, — отзывается Сэфл.

— Владение.

— Собственность.

— Харргалахт.

Это звучит настолько резко, что я еще по инерции продолжаю улыбаться. Рин, в общем, тоже, но она, кажется, вообще ничего не понимает, а вот Сэфл темнеет лицом. Бен спокойно встречает его взгляд и приподнимает брови.

— Ну ты и засранец, — Сэфл поднимается.

Бен тоже. Рин вскакивает следом за ними:

— При чем тут харргалахт?

Мужчины смотрят на меня, а я почему-то сижу. Мне хочется понять, откуда им об этом известно: харргалахт скрыта под свитером крупной вязки. Да ее даже под плотным кружевом не видно, когда она на огонь Ландерстерга не реагирует, это просто легкий узор на коже.

— Откуда? — спрашиваю я почему-то у Сзфла.

— Ты разве не знаешь?! Мы ее чувствуем.

«Это знак того, что вы принадлежите мне, Лаура».

Метка. Запретная территория. Собственность. Я, получается, все это время фонила, как Айрлэнгер Харддарк защитными полями?

«Будешь сидеть рядом с ним и со всем соглашаться, а узор харргалахт станет твоей защитой от того, о чем ты понятия не имеешь. У него с тобой никогда не будет того, что было со мной», — слова Эллегрин вспыли в сознании, как пощечина.

Она, выходит, тоже ее почувствовала?

— Я пойду. — Я поднялась. — Уже поздно, у меня там драконенок. И завтра рано утром тренировка.

— Эй…

— Рин, пожалуйста.

Я понимала, что сейчас скажу или сделаю что-нибудь, что не должна, и подруга, видимо, поняла это тоже. Отступила.

— Хочешь, я тебя отвезу? — спросил Сэфл.

— Нет. — Я покачала головой. — Меня ждут, и ты прекрасно это знаешь.