Парящая для дракона. Книга 3

На том конце такая продолжительная пауза, что мне кажется, Даргел уже никогда не заговорит.

— Я узнала об этом вчера, но в общих чертах. Я не представляю, что на самом деле произошло, и как это возможно, но мне кажется, что ты должен об этом знать. Отец сегодня приедет ко мне в резиденцию Ландерстерга, ближе к обеду. Если хочешь, свяжись с ним, и приезжайте вместе.

Странно, но когда дело касается моей семьи — отца, мамы, Даргела, я словно проваливаюсь в глубокую заморозку. Я говорю так, будто я — это не я, а какая-то механическая кукла с куском льда вместо сердца. По крайней мере, со стороны может показаться именно так, но я знаю, что если сейчас позволю себе чувствовать, никому хорошо не будет. Именно поэтому я настолько спокойна.

Или стараюсь быть спокойна.

Хочется верить, что у меня это получается.

— Разумеется, я приеду, Лаура, — произносит Даргел, и я мысленно выдыхаю. — Тебе что-нибудь нужно? Что-нибудь привезти?

— Привези себя, — отвечаю я. — Я очень соскучилась.

Не дожидаясь ответа, нажимаю отбой и залезаю на кровать с ногами.

До обеда время есть, а значит, буду искать и выбирать курсы сценарного мастерства.

Глава 6

В обед прибывают отец, Даргел и медики. Медики очень недовольны тем, что их нужно «подвинуть», но так уж случилось, что беременных волновать нельзя, поэтому сначала — разговор с семьей. Даргела я просто обнимаю, когда он подходит, может быть, чересчур коротко, гораздо короче, чем было бы раньше, что касается отца… на него мне смотреть не хочется, но приходится.

Вряд ли с кем-то можно построить разговор, если ты постоянно смотришь этому кому-то за плечо или сквозь него.

— Лаура, ты… — начинает было он, но я перебиваю:

— Я очень жду и вся внимание.

Отец осекается, а Даргел смотрит на меня удивленно, но никто и не обещал, что будет просто, правда? Хотя бы потому, что мы сейчас в кабинете Торна, а я за его столом. Подозреваю, что Солливер задушила бы меня на месте, если бы такое увидела, но в этом доме кабинет Торнгера Ландерстерга — единственное место, где можно нормально поговорить. Не отвлекаясь на сопящих, пыхтящих, требующих внимания и игр, и не сидя на кровати, когда другим приходится стоять.

Подозреваю, что Торн тоже меня задушит, когда узнает, но это получилось примерно так:

— Мне нужен кабинет ферна Ландерстерга для переговоров.

— У ферна Ландерстерга сейчас совещание, мы не сможем с ним связаться.

— Вам не нужно с ним связываться.

И мне не нужно было.

— Достаточно того, что я пообщаюсь со своей семьей в комфортной обстановке и не буду волноваться.

После слов «не буду волноваться» волноваться начали мергхандары. Волновались они недолго, волевым усилием того, кто у них тут главный, было принято решение запустить меня в кабинет, поскольку тут нет никакой конфиденциальной информации. Здесь, по большому счету, только мебель, даже ноутбука нет (Торн забрал его с собой).

— Дочка, мне бы не хотелось, чтобы наш разговор начинался так, — отец шагает ко мне, но я качаю головой.

— Мне бы не хотелось — первое, чтобы ты называл меня дочкой, и второе — чтобы этот разговор продлился дольше, чем я узнаю все о своей матери. Всю правду, разумеется, — я смотрю на него в упор. — А не то, чем ты пичкал нас с Даргелом долгие годы.

— Лаура! — это уже Даргел.

Я перевожу взгляд на него, и больше он почему-то ничего не говорит. Не знаю, это магия Торновского кабинета, или я просто окончательно приморозилась, но у меня действительно нет ни малейшего желания растягивать общение с Юргарном Хэдфенгером. Все, что мне нужно — это правда.

Отец намек понимает, потому что отходит и садится во второе кресло, рядом с братом. Я смотрю на него.

— Когда мы с твоей матерью только поженились, у нас не всегда были удачные времена. Иногда получалось так, что денег хватало только на аренду квартиры и все самое необходимое, иногда…

— К делу, — комментирую я, и больше уже никто не удивляется.

— Самый нелегкий период начался в тот момент, когда Даргел был маленьким. Его нужно было отдавать в садик, чтобы мы оба могли работать, но у нас не было на это средств. Несколько раз мы приглашали няню, но ее услуги тоже нужно было оплачивать, а моя практика провисала по всем фронтам, поэтому твоя мать согласилась на клинические испытания экспериментального препарата. Это были закрытые исследования в центре, финансируемом правительством.

— Чьим? — уточняю я.

— Ферверна. Предположительно.

Ключевое слово — предположительно.

— Как бы там ни было, мы согласились, потому что иначе нам было только ехать в Рагран, или оставаться без денег с маленьким ребенком на руках.

Я перевожу взгляд на Даргела: он на меня не смотрит. Сейчас брат настолько отстраненный, что кажется, его вообще здесь нет, но он слишком здесь, так же, как и я. Слишком глубоко в себе, чтобы показывать что-то, кроме этой пустой маски, за которой может скрываться все, что угодно.

— Я позволил ей пойти на этот эксперимент, Лаура, но не было потом ни дня, чтобы я не… чтобы я не сожалел о том, что случилось.

Я не отвечаю, и отцу не остается ничего другого, кроме как продолжить.