Парящая для дракона. Книга 3

— Ты не ответил на мой вопрос, пап.

— Ты же просила не называть тебя дочкой, — лицо Юргарна Хэдфенгера исказилось.

— Я была неправа. От того, что мы начнем делать больно друг другу, никому хорошо не будет. Расскажи, как ты узнал о том, что мама жива.

Я снова опустилась в кресло, отец последовал моему примеру. Последним сел Даргел.

— Со мной связались противники реформы Торна, Лаура. Представители оппозиционной партии, очень категорично настроенные против его идеи о том, что брак иртхана и человека, правление иртхана и человека — это сила, а не слабость. Всплыло старое дело, за которое я в свое время взялся по той же причине, по которой ваша мама пошла на эти исследования, но это дело ничего не значило бы… когда все это случилось, когда обо всем стало известного Стенгербергу, мне позвонили и сказали, что твоя мать жива. И что если я хоть слово скажу о том, что я на самом деле не связан с оппозицией, уничтожат не только меня, но и ее.

— И ты им поверил? Поверил, что она жива?

— Я целых две минуты смотрел на нее, Лаура. На нее, подключенную к системам жизнеобеспечения, пока все следы этого не были уничтожены вместе с моим ноутбуком. Он просто сгорел.

— Как ты можешь быть уверен, что это она? — выдохнула я. — Как ты… откуда ты знаешь, что это не актриса в гриме, очень на нее похожая, потому что…

— Лаура, — мягко перебил отец, — я сделал много плохого. Я совершил ошибку, когда позволил ей подписать тот контракт и отдал ее им после родов. Но я не лгал, когда говорил, что безумно любил Оррис. Я узнал бы ее даже через сто лет.

Я обхватила себя руками и откинулась на спинку кресла. Меня начинало знобить.

Может быть, потому что я узнала о маме. О том, что она до сих пор где-то. Совсем одна.

А может быть, потому что я узнала о Торне.

— Когда Торну стало известно о твоей связи с оппозицией?

— Примерно тогда, когда случился скандал в ресторане.

Я прикрыла глаза.

— Лаура, — позвал Даргел. — Лаура, тебе нехорошо?

Я не знала, как это назвать. Это чувство, когда вдоль позвоночника дрожью ползет холод, и от него же по спине растекается пламя, грозящее вот-вот вырваться наружу.

— Вам лучше уйти, — сказала я, поднимаясь.

— Лал…

— Уходите, — я покачала головой. — Пожалуйста, мне сейчас просто очень нужно остаться одной.

— Лали, я твой брат. — Даргел шагнул ко мне как раз в тот момент, когда ладони обожгло холодом.

Отдернула их от стола, но было уже поздно, плеснувший из-под них иней морозным узором расползался по столу, пожирая стальную поверхность.

— Назад! — хрипло крикнула я: голос не слушался.

Я обхватила себя руками, не позволяя пламени вырваться в комнату, и ледяная мощь ударила в меня с такой силой, что стало нечем дышать. Последнее, что я увидела — рывком открывшуюся дверь и ворвавшихся в кабинет врачей и мергхандаров. Где-то смазанным пятном мелькнуло лицо отца, и я соскользнула в окутавшую меня метель.

Глава 7

— С ней все будет хорошо. Пламя пока стабильно.

Уверенный сильный голос внушал надежду. А вот слово «пока» — не особенно.

— Даргел! Пап!

Я подскочила там, где лежала, заставив датчики взорваться возмущенным писком.

— Лаура, тебе нужно лежать, — шагнувший ко мне Торн мягко надавил на плечи, возвращая в горизонтальное положение.

— Даргел…

— С ними все в порядке. Они по-прежнему в резиденции, — Торн внимательно посмотрел на меня, а я облегченно вздохнула.

Все в порядке. С ними все в порядке. С ними…

— Я никому не навредила? — снова чуть приподнялась.

— Нет. Никому. Стабилизирующие пластины сделали свое дело, — он указал на мои руки.

Ну что я могу сказать? Пластинами меня оклеили, как обоями в самый разгар ремонта. Кажется, не осталось даже кусочка кожи, куда не была бы наляпана пластина.

— Но это не вариант. — Торн по-прежнему смотрел мне в глаза. — Мы не знаем, сколько потребуется пластин завтра. Послезавтра. Через неделю.

— И что ты предлагаешь? — Я вернула ему его взгляд.

— Как ты вообще додумалась зациклить пламя на себе? — В его голосе звенел обжигающий льдом металл, но после того, как меня в очередной раз чуть не приморозило моим собственным, вряд ли это имело значение. Точнее, значение оно имело, а вот воздействие — нет. Не на меня так точно.

— У меня был выбор, убить всех или попытаться это остановить. Я сделала то, что первым пришло мне в голову.

— На самом деле ты все сделала правильно, Лаура.

Я открыла рот, потом закрыла обратно.

У меня что, слуховые галлюцинации, или Торнгер Ландерстерг только что сказал, что я что-то сделала правильно?

— Пламя не может причинить вреда его носителю, если направить его вовнутрь. Ты немного не рассчитала и направила на себя, но на внешний контур.

— Я сейчас не поняла, это ты меня так похвалил? — уточнила я. — Или собираешься сказать, что я — буйнопламенная, и меня нужно держать в изоляции?

— Хочу сказать, что тебе нужно учиться управлять пламенем, Лаура. Как можно скорее, и под руководством опытного наставника.

— Да, и об этом мы тоже уже говорили, — я сделала упор на слове «уже». — Кажется, пока не пришли к единому мнению.