Парящая для дракона. Книга 3

— Торн, отойди от нее! Торн! Ей нужна помощь.

Сознание дракона все еще было сильно, возможно, именно поэтому, чтобы отодвинуть, а точнее, оттащить меня от Лауры потребовались Роудхорн и Арден. Арден сам выглядел не многим лучше, чем она сейчас — лежащая на снегу в пепельно-серых оттенках из-за сгустившейся вокруг нас тьмы.

— Ферн Ландерстерг! У нас еще один пострадавший. Не уверен, что ему можно помочь, но…

Я взглянул на говорившего, и медик, совсем мальчишка, осекся, шарахнувшись назад.

— Спасайте ее, — сказал я. — Верните ее, или…

Я не договорил. Дракон снова рвался в оборот, по рукам и груди уже текла чешуя, я с трудом сдерживал рвущееся из груди глухое рычание. На меня смотрели, но мне было плевать. Весь мир сосредоточился на реанимационной команде, ни одного из которых я не видел. Точно так же, как не слышал биения ее сердца. Дракон тоже не слышал. И от этого с каждым мгновением мой разум плыл все сильнее.

Это было именно то, чего я боялся.

Хотя на самом деле бояться надо было совершенно другого. Страшнее лежащей на снегу Лауры, которая не дышала, не было ничего.

  — Ферн Ландерстерг! — я с трудом различил голос Роудхорна, обернулся.

Он без слов указал мне на лидера глубоководных. Те кто пришли с ним выстроились у кромки воды, он сам смотрел на меня в упор. Опустил морду в сторону Лауры. Потом — в сторону лежавшего на снегу Эстфардхара, над которым тоже качали головами трое медиков. Зарычал.

И, согнув лапы, пригнулся к земле.

О таком не говорили уже долгие годы. Хотя долгие годы — слабо сказано. Это был не просто жест доброй воли.

— Он предлагает им свою кровь, — сухой, надломленный голос Ардена ворвался в сознание. — Торн.

— Делайте все, что можно.

Я отступил. Через силу.

Дракон внутри зарычал так, что голова показалась выставленным в Ледяную волну хрупким бокалом с водой.

Я посоветовал ему заткнуться.

Молча смотрел, как Арден с командой переносят Лауру ближе к дракону. В какой-то момент друг пошатнулся, но не упал. Драконов вокруг становилось больше. Все больше, больше и больше, они садились, возвращаясь от границ потревоженного взбудораженного Хайрмарга, и от клубящегося над нами пламени дрожала даже Ледяная волна. Я смотрел на них, разделившись в сознании на две части.

В последний раз драконы предлагали свою кровь очень давно.

Глубоководные — никогда.

Хотя именно кровь глубоководных могла их спасти: черное пламя соединяло в себе две грани — и смерть, и жизнь. Раны, нанесенные ему моим драконом, уже почти затянулись, именно поэтому глубоководные считались непобедимыми. Именно поэтому я сейчас смотрел, как черное пламя вливается в кровь моей женщины. То немногое, что могло помочь с реанимационными процедурами. Я смотрел глазами человека, но видел глазами ревущего от боли дракона.

Крики людей, отрывистые команды, серые лица — все они слились в единую массу, выделяя для меня только ее одну. Маленькую. Хрупкую. Неподвижную.

— … еще! — Ворвался в сознание голос Ардена. Тело Лауры выгнулось на снегу, и я услышал удар ее сердца. Первый.

За это бесконечное время.

Шагнул к ней, рывком, наклоняясь, вглядываясь в лицо.

— Торн, ей срочно нужно в больницу, — Арден оттеснил меня. — В мою. Если ты понимаешь, о чем я.

Я не успел сказать, что в другую ее бы никто не отправил.

— Ферн Ландерстерг, Кроунгард не пошел к старой тюрьме. И к телепортационному кольцу тоже. Его флайс брошен посреди пустоши, я сейчас раскинул сеть по всем окрестностям. Мергхандары работают с тепловизорами повышенной мощности, если он…

— Я его найду. Сам.

Роудхорн осекся, а я повернулся к Ардену, который сопровождал Лауру на пути к медицинскому флайсу. Почему-то именно сейчас видеть растрепавшиеся светлые волосы, текущие с аэроносилок на снег, было невыносимо. Я хотел быть с ней. Я хотел сопровождать ее в больницу. Я хотел держать ее за руку. Как тогда.

Но отпускать Кроунгарда было нельзя. Он просто исчезнет. Как в свое время исчез Лодингер. Эта тварь умеет прятаться и выжидать.

Но из моей пустоши эта тварь не уйдет.

— Когда обернусь, прикрепите ко мне маячок, — сказал я.

И шагнул в сторону. Выброс пламени, сопровождающий оборот, стал для меня уже более чем привычным, как и боль, переплавляющая кости, вытягивающая тело, трансформирующая его в моего зверя. Дракон зарычал, стоило мне шагнуть в сторону от медицинского флайса, куда уже поместили Лауру и куда теперь несли Эстфардхара.

«Он стрелял ей в спину, — мысленно сказал я. — Он хотел ее смерти. Эта тварь хотела ее убить».

Взревев, я оттолкнулся от земли с такой силой, что вокруг заклубился снег. Раскрыв крылья, устремился ввысь, над провожающими меня взглядами драконами и людьми, но не стал набирать высоту. Пустошь на то и пустошь, что в ней почти нет жизни. Но та, что есть, чувствуется на расстоянии.