Парящая для дракона

– О чем вы говорили? – меняю тему, потому что полностью с ним согласна.

– О делах. На следующей неделе у меня вступление в должность.

– О… – Я почти про это забыла. – Поздравляю, пап!

– Поздравлять пока рано, – он смеется, – вот на следующей неделе устроим прием… Кстати, об Ингрид. Она уже знает, что собирается надеть?

Теперь смеюсь я.

– Нет. Кажется, она слишком увлеклась праздником в загородной резиденции. Хотя учитывая, что мы с ней неделю не разговаривали, возможно, у нее уже десять нарядов на все случаи жизни.

– Помирись с ней, Лаура. – Отец смотрит мне в глаза. – Мы все-таки семья.

– Хорошо.

– Хорошо? – Кажется, он удивлен тому, что я так легко согласилась.

– Хорошо. Мы действительно семья.

Отец подается ко мне и неожиданно меня обнимает.

– Безумно рад, что с тобой все в порядке, малыш.

– Эй! – Я возмущенно фыркаю. – Я уже не малыш!

Он отстраняется, заглядывает мне в лицо. В глазах смешинки.

– Даже не сомневался, что ты это скажешь. Пойду приготовлю обед. – Отец потирает лоб и поднимается. – Хотя сто лет этого не делал и не уверен, что это можно будет есть.

– Пойдем вместе. – Я поднимаюсь вслед за ним.

– Тебе лучше отдыхать!

– Пап! – возмущаюсь я. – Со мной все в порядке, ты правильно сказал. Танцевать я пока не могу, это правда, но на этом все.

Отец вздыхает, а я вздыхаю, а точнее, выдыхаю, когда заглядываю в холодильник.

– Папа! У тебя же совершенно нечего есть!

– Да все руки не дойдут пригласить домработницу, – говорит он. – Тем более что я почти круглосуточно в офисе…

– Круглосуточно в офисе! – передразниваю я. – Скажу Ингрид, что ты превратил наш холодильник в пустошь. Продукты-то хоть есть?

В морозильнике, к счастью, есть. Поэтому я вытаскиваю все то, что можно приготовить быстро, и мы вместе принимаемся за готовку. Учитывая, что наши с отцом кулинарные таланты примерно на одном уровне, то есть ноль, одна десятая и немножечко сотых, получается достаточно весело. Особенно отпрыгивать от сковороды с шипящим маслом: это здорово развивает реакцию.

Когда мы заканчиваем с готовкой, на столе две подозрительные тарелки. В смысле приготовленное на них выглядит подозрительно, и мне почему-то смешно при мысли о том, что бы об этом сказал Дораж.

Кажется, у отца примерно такие же мысли.

– Внешний вид не главное, правда? – Он смотрит на меня. – Главное, чтобы было вкусно.

Видеть Юргарна Хэдфенгера таким – немного растерянным, в фартуке поверх костюма домашним очень непривычно. Но мне почему-то кажется, что именно таким он был рядом с мамой.

– Пригласи домработницу, пап, – говорю я, когда мы садимся за стол.

– Обязательно.

– Прямо сегодня! Найди время. Не думаю, что для этого нужно два часа.

– Приглашу. – Он улыбается и пробует. – Вкусно!

– Правда?

Приготовленное нами оказывается действительно съедобным (что меня очень радует), хотя у меня такое чувство, что половину вкуса ему придают наши с отцом теплые посиделки и то, что мы вместе прыгали по кухне, создавая этот шедевр горячего. Салатик, в общем, тоже ничего, его я сделала на скорую руку, но получилось интересно. Кажется, именно из-за соуса, в который я, помня о наставлениях Доража, капнула литтонового уксуса.

– О-о-о! – говорит отец, когда принимается за салат. – Что это?

– Это секрет. – Я смеюсь. – Рада, что нравится.

Какое-то время мы едим молча, потом отец смотрит на часы.

– Мне скоро убегать, Лаура. Справишься тут без меня?

Я складываю руки на груди.

– Па-ап.

– Ладно, ладно. – Он машет рукой. – Все в порядке, я понял.

– Вот именно. А у тебя все в порядке?

Отец вопросительно смотрит на меня.

– С клиентами. Помнишь, ты говорил, был какой-то проблемный.

– А, – он на мгновение хмурится, но тут же кивает, – да. Он понял, что я с ним работать не стану.

– Ну и хорошо, – подпираю ладонями подбородок.

Мы болтаем обо всем подряд, и, кажется, такого теплого общения у нас не было уже лет десять, если не больше. Потом отец действительно быстро собирается, я целую его в щеку в холле, и он убегает.

А я остаюсь.

Хожу по квартире, понимая, насколько соскучилась по нашим семейным вечерам. Все-таки в этих ужинах Ингрид что-то действительно было.

Посудомоечная машина заканчивает работу, и я устраиваюсь на диване, чтобы немного отдохнуть. Просыпаюсь уже от звонка Торна.

– Готова? – спрашивает он.

Как-то очень просто. Я бы сказала, слишком, но в этой простоте есть нечто очень притягательное для меня. Безумно притягательное.

– Готова, – отвечаю, потягиваясь.

– Через пятнадцать минут я у тебя.

Он у меня через четырнадцать минут и двадцать три секунды, я ради интереса запустила секундомер. Но ему сказать об этом забыла, потому что как только его ладонь касается моей, во мне вспыхивает пламя. Не знаю, как свое пламя чувствуют иртханы, но я свое – очень и очень остро. Огненными искрами по телу, от которых становится жарко, как в летний зной.