Парящий дракон (Том 1)

- Опять вы? - спросил крупный усатый мужчина, а полицейский, который прибыл с ними, покачал головой. Это был тупой тип по имени Томми Турк, по кличке Турок, худший из всех полицейских Хэмпстеда. Ему осталась лишь пара месяцев до пенсии, а живот у него уже достиг невероятных размеров, но он все еще любил махать кулаками.

- При чем тут я, Томми, - сказал я. - Разуй глаза.

Иногда я вызывал "скорую", когда у меня были сильные боли в груди.

К этому времени парни склонились над Норманом и начали тыкать в него разными штуками, которые, я надеюсь, они никогда не испробуют на мне. Томми надоело сверлить меня глазами, и он прислонился к оконной решетке. Я смотрел, как парни подключили к Норму эти штуки, напоминающие аккумуляторы грузовика. Тело дернулось, но ничего от жизни тут не было.

- С ним кончено, - сказал здоровяк, потом поглядел на меня и добавил:

- Это второй за утро, и у второй бригады тоже был такой вызов. Что за дьявольщина тут происходит?

- Три сердечных приступа?

- Кто знает... - сказал он и послал одного из своих ребят за носилками и простынями.

Я побрел за Томми и Эвелин. Томми спрашивал ее, ссорились ли они с доктором, перед тем как тот вышел на улицу. Он глянул на меня, а потом вновь на Эвелин.

- Нет, - сказала она.

- Ну ладно, а что вы тут делаете? - спросил меня Томми.

- Дама попросила меня помочь. Я перевернул Норма на спину и велел ей вызвать врачей. Я просто проходил мимо.

- Вы хотите сказать, вы... - он остановился, и я гадал, какое слово он собрался произнести. Шлялись? Томми похлопал себя по животу и усмехнулся точно обезьяна. - Вы ведь боитесь меня, верно? Знаю, что боитесь, Вильямс.

- Мистер Вильямс, - сказал я.

- И я знаю почему. Вы - трус. Вы перетрусили, когда я пришел. Я все о вас знаю, мистер Вильямс.

- Чушь, - ответил я. - До свидания, Эвелин. Мне очень жаль, что все так получилось. Позвоните мне, если вам что-нибудь понадобится.

Она тупо замигала, и я отошел от нее, потому что Томми мог обвинить меня в попытке изнасилования. Я медленно прошел через дом и вышел из парадной двери на улицу.

Чарли Антолини все еще лежал на своей ухоженной лужайке. Фло Антолини сидела рядом на корточках и что-то быстро говорила, хоть и всхлипывая при этом.

Я пересек улицу.

- Норм Хугхарт преставился на заднем дворе, - сказал я. - Вот ужас. Может, вам нужно помочь?

Я храбрился. Я хотел лечь и полежать, и немедленно.

- Он не хочет вставать, мистер Вильямс, - сказала Фло. - Я не могу заставить его вернуться в дом.

Я поглядел на Чарли.

- Как ты себя чувствуешь, Чарли?

- Отлично. - У него это прозвучало, как "аатлична!"

- Пора идти домой. Может, скоро пойдет дождь.

- Ну ладно, - сказал он и протянул нам обе руки, точно маленький мальчик. Я взялся за одну руку, Фло - за другую.

Он почти опрокинул нас, но Фло расставила ноги пошире и устояла.

- Боже, вот здорово! - сказал Чарли. - Раньше я так не делал!

Фло поблагодарила меня и потащила Чарли в дом. Он все время останавливался, чтобы повосхищаться травой и нарциссами, но в конце концов она все-таки затащила его внутрь. Жалюзи захлопнулись.

На своей патрульной машине умчался Томми. Медики как раз вытаскивали носилки из дома.

Я оглядел Маунт-авеню и представил себе толпу джаггеров и красномундирщиков, бегущих мне навстречу и размахивающих факелами и мушкетами. Я увидел бурю, вспышки молний в ночи. Горели большие здания. Остальное было определено. Среди немецких купцов и британских солдат был некто, тот, о ком упоминал Риверенд Эндрю Эллиот:

"...их вел один или два человека, рожденные в соседнем городе". Один человек. Я знал, что он родился и воспитывался в Гринбанке. Я почти видел его лицо. Он был здорово похож на меня. Где-то там был мертвый ребенок, настоящий ребенок, хотя тогда я этого не знал. "Скорая помощь" промчалась мимо и развеяла мои фантазии. Я повернулся и отправился домой.

6

Теперь предположите, что разумное облако родилось не в Вудвилле, а Хэмпстеде. Предположите также, что доктор Вайс знал, о чем говорит. В городе у нас около двадцати пяти тысяч людей. Если на долю мгновенно погибших приходится от 5 до 8 процентов, то в эту субботнюю ночь умерло бы от тысячи двухсот до двух тысяч человек. Улицы были бы усеяны телами. Вместо этого мы получили лишь пятерых, умерших с субботы до вечера воскресенья. Убийство Стоуни Фрайдгуд привлекло всеобщее внимание, тем более что за ним последовало еще одно подобное убийство, так что связать между собой остальные пять смертей никто не удосужился.

Самым старым из погибших был парень моего возраста, лодочник на пенсии, который жил на Грейвсенд-роад. Самым юным был семилетний мальчик. Это меня особенно огорчило - дети не должны погибать от подобных кошмаров. На его месте мог быть и Табби Смитфилд, понимаете?

Родители малыша приехали в город лишь полгода назад.

И где-то в промежутке между этими двумя людьми оказался и мой друг. Я узнал об этом, когда вернулся домой.