Парик для дамы пик

– Может, ваш муж принимал наркотики? – Юля не могла забыть про кокаин, а потому осмелилась задать Валентине и такой вопрос.

– Я тоже думала над этим, но потом поняла, что нет, это не наркотики, это кое-что посильнее…

– Что вы имеете в виду?

– А то, что их сексуальные игры зашли слишком далеко. И Зоя в конечном счете забеременела.

– Как вы узнали об этом?

– Я научилась подслушивать их разговоры. Выйду в лоджию и слушаю. Мне важно было понять, что же так тянет моего мужа к этой женщине…

– И что же, поняли?

– Да! Зоя – свободный, раскованный, лишенный каких бы то ни было предрассудков и комплексов человек. С ней интересно было даже мне, женщине, а что уж говорить о мужчине?! Она была свободна во всем, и в первую очередь в любви. Она умела любить мужчину и разбиралась в этом. Она и Бобрищева прибрала к рукам исключительно благодаря своему искусству любви.

– Вы имеете в виду секс?

– Нет, это было бы слишком просто. Она умела найти для мужчины такие слова и так его умаслить, что он отдаст ей последнюю рубашку и пойдет по миру… Она была чрезвычайно умной женщиной. И, безусловно, красивой.

– Чем закончился их роман?

– Я же говорю – ее беременностью. Миша был страшно горд. У меня, к сожалению, не все в порядке в плане гинекологии, хотя я лечусь до сих пор и не теряю надежды…

– Так они расстались? Что случилось? – Ей не терпелось узнать, как развивались их отношения после того, как Коршиков узнал о беременности своей любовницы.

– А случилось то, что и должно было случиться… Однажды Миша пришел к ней… рано утром, перелез через лоджию и застал ее не то с Бобрищевым, не то с ее бывшим мужем, а может, сразу с двумя… Я так и не поняла. Но после этого с ним что-то случилось. Он заболел. Тяжело переживал это предательство и никак не мог понять, как же она могла после того, как они зачали вместе ребенка, отдаваться другим мужчинам… Вот тогда-то он и сам, вероятно, понял, что Зоя хороша со своей широтой взглядов и свободой лишь тогда, когда дело не касается детей…

– Вы так говорите, словно…

– Да, вы правильно поняли… Миша мне все рассказал. Он словно прозрел, увидел меня и, вероятно, по моим глазам понял, что я все знаю. Он так переживал, что мне пришлось успокаивать его… И после этого их отношения резко изменились. Теперь уже Зоя преследовала Мишу. Он переехал в другое здание, знаете, в «Коломбу», так Зоя непонятно зачем устроилась туда же, в «Эдельвейс», готовить обеды… Разве это не смешно? Вполне возможно, что впервые в ее жизни мужчина отвернулся от нее, пренебрег ее чарами, ее красотой, ребенком, которого она носила под сердцем…

– Где был в момент убийства ваш муж? Вы можете знать это наверняка?

– Нет. Но я знаю, что он обещал зайти к ней, чтобы сделать ей стрижку… Представляете, Зоя, которая никогда в жизни не носила стрижку, вдруг решилась и пригласила к себе Мишу… И это после стольких уговоров с его стороны! Вам трудно понять меня, потому что вы не были знакомы с ней…

– Отпечатки его пальцев присутствуют на всех трех парах ножниц, найденных у Зои, – не могла не признаться Юля. – А также на ножницах, которые обнаружили на квартире Ирины Званцевой. Кроме того, у нас есть… волосы… – И Юля рассказала о посылке Брича, не упоминая, естественно, его имени. – Вы не могли бы это объяснить?

– Могла бы – в том, что касается отпечатков его пальцев в Зоиной квартире. Миша практически три месяца жил у нее, ел, спал, мог касаться всех вещей в ее квартире… Но вот как его следы остались на ножницах Званцевой – ума не приложу!

– Да нет, я думаю, это не совсем ЕЕ ножницы, хотя и обнаружены у нее дома. Это, видите ли, профессиональные ножницы, дорогие…

– В таком случае их могли просто подкинуть. У Миши пропадали ножницы, а совсем недавно кто-то вынес из «Коломбы» расческу, тоже очень хорошую и дорогую…

Юля сделала вид, что пропустила это мимо ушей.

– Валя, а вы не могли бы сказать мне, где были сами в тот день, когда задушили Зою?

– Целый день была на работе, а вечером пришла домой. Я знала, что Миша обещал зайти к ней, чтобы ее постричь, и, хотя у нас с ним к тому времени уже установились доверительные отношения и он всячески пытался загладить свою вину передо мной, все же на душе у меня было тревожно…

– Вас никто не беспокоил в тот вечер?

– Ну, если не считать одного молодого парня, который кружил у нее под окнами и барабанил в дверь, забыв, что существует звонок… Кажется, он был пьян…

– Это было до того, как ВЫ УБИЛИ ЗОЮ, или после?..

В комнате стало очень тихо. Юля увидела, как задрожала рука Коршиковой.

– Расскажите, как вы убили ее?

– Да, вы правы… – побледнела Валентина и втянула в себя дым сигареты. – Я зашла к ней не за спичками и не за луком. И даже не за солью…

– Вы пришли, чтобы убить ее, положить конец своим страданиям… и избавить своего мужа от зависимости, ведь так?

– Да, так… Вот видите, – засмеялась она хрипло, – вы и сами все знаете.

– Давайте по порядку. Вы позвонили в ее квартиру, кто вам открыл дверь? Миша?

– Нет, – глаза ее заблестели, а кончик носа покраснел, она была готова заплакать. – Нет, что вы! Миши там не было! Там вообще никого не было!