Парик для дамы пик

– Да, это я. Коршикова не нашли? Задержали? Понятно. Вы сами будете его допрашивать? Да-да… Все материалы по Коршикову у Норы, и если его прижать, он во всем сознается. Позвоните ей, она скажет, над чем мы с ней работали в последнее время. Но я все равно, Виктор Львович, не уверена, что это он, я вообще уже ни в чем не уверена… Да я не раскисаю… Новости? Да есть, – ныла она, – но они все больше бестолковые… Как при чем здесь парикмахер? Даже если он сам не убийца, то все равно – уж слишком много против него улик… Я же говорю, позвоните Норе. Только минут через двадцать, я должна ее предупредить о вашем звонке. Хорошо. А как у вас? Как Рыскина? Она еще здесь? – И через плечо Наташе: «Шубин разговаривал с Рыскиной». – Я устала, если честно. И у меня ничего не получается, ничего… Вот и сейчас, – она всхлипывала, как ученица, не оправдавшая надежд своего учителя. – В почтовом ящике Наташа нашла три парика. Я думаю, произошло еще одно убийство… Соседка Званцевой – Вера Ивановна Абрамова. Виктор Львович, дорогой, пошлите людей на квартиру, чует мое сердце… Потом мне перезвоните? Хотя нет, – одумалась она, – не надо. Я вам сама позвоню. Игорь? Я знаю, да, он будет ужинать у меня…

Сказала и покраснела, ужасаясь тому, что собиралась предпринять. Но другого выхода у нее не было. Сыграет в блеф еще с одним участником драмы. «Или трагедии. Или комедии? Нет, трагикомедии. Или фарса?»

– Ты что, в театр собираешься? – услышала она над ухом и пришла в себя. Оказывается, последние слова были произнесены ею вслух. Этого еще не хватало.

– Шутишь? Какой еще театр? Я в цирк… Можешь Игорю так и сказать…

Она позвонила в НИЛСЭ.

– Нора? Это Земцова. Тебе сейчас будет звонить Корнилов. Его интересует все, что касается Коршикова. Ты знаешь, чем его обрадовать. Но о грибке пока – ни слова.

Она не видела лица Наташи, присутствующей при этом разговоре. Лицо ее пошло красными пятнами, а на лбу выступил пот.

– …Нет, в «Микробе» еще не была, я зашиваюсь, если честно. Но завтра утром поеду туда и все узнаю, что возможно. Жалко, что у тебя там никого нет… Все, пока…

И словно забыв, что рядом стоит Наташа, Юля снова скрылась в своей комнате и позвонила Корнилову.

– Виктор Львович… – она перешла на шепот. – Обещайте мне, что все, о чем я сейчас вам расскажу, останется между нами. Вы себе представить не можете, насколько рискованно то, что я задумала. Но иначе мы так и не соберем доказательств причастности этого человека к преступлениям… Вы должны мне помочь. Слушайте меня внимательно и ничего не перепутайте…

Она вышла из комнаты разодетая в пух и прах, благоухая как цветок, и заглянула на кухню, где раздосадованная ее невниманием Наташа и находящаяся в прострации после выпитого скотча Холодкова молча поглощали отбивные.

– Девочки, мне бы перекусить чего…

– Ты уходишь? – Наташа снова уставилась на нее, как на появившийся внезапно на кухне манекен. – Куда?

– Говорила же тебе – в цирк!

– А Игорь?

– Я позвоню…

Зацепив со сковороды котлету, Юля принялась есть ее прямо на ходу, запивая горячим чаем, в который Наташа успела бросить кружок лимона. «Сейчас надо есть лимоны и грызть чеснок», – пробормотала она как во сне, пытаясь понять, что же все-таки происходит.

– Куда это мы намылились? – подняв голову от тарелки и едва держа ее, как если бы у нее отсутствовало несколько шейных позвонков, спросила Холодкова. – Ба-а… Да какие мы красивые!..

– Женя, вам нельзя так много пить! – крикнула ей, как глухой старухе, Юля и помахала ей ручкой.

А в прихожей она чмокнула ничего не понимающую Зиму в щеку:

– Не обижайся, Натка, я тебе потом все объясню…

Норковое облако, блеск красной губной помады, сверкнувшие на груди бриллианты, шлейф божественного аромата – и Юля – фррр! – выпорхнула из квартиры.

«Крымов приехал», – сделала заключение Наташа, и на лице ее расцвела умиротворенная улыбка.

В половине седьмого Юля позвонила Крымову и от имени Корнилова попросила его узнать что-нибудь о Рыскине. Рассказала, как идет следствие по делу об убийстве Пресецкой и Званцевой, посоветовалась… Разговор был деловым, сухим. Вероятно, она нервничала перед свиданием, а потому не могла думать ни о чем другом, кроме своих неудач. Она чуть было не призналась Крымову, что находится в тупике, что подозревает всех… Положила трубку, изнывая от тоски и безысходности. А без пяти семь, когда она спускалась на лифте, зазвонил «мобильник». Это был звонок, которого она ждала весь день.

– Я жду. У подъезда…

Глава 10

Она села в машину к Бобрищеву в четверть восьмого. И уже в машине поняла, что совершила ошибку, назначив ему свидание. Он не простит ей этого предательства. Может, и убьет ее, как убивал своих женщин…

Он привез ее к себе домой, где уже полыхал огонь в камине, а на столе стояли свечи. Было тихо, если не считать ненавязчивой музыки. Сначала это была Эдит Пиаф, затем Ги Беар…

– Вот… – сказал Николай, усаживая ее в кресло и поднося ей фужер с шампанским. – Не знаю, как и благодарить вас за алиби. Вы очень красивая женщина, Юля, и я понимаю Крымова, который сходил по вас с ума…