Парикмахерия

– Ага. Отобьётесь. Пришибёте, кто под руку попадётся. И пойдёт уже княжий сыск по убиенным. И будет ваша доля — по болотам сидеть, да каждого прохожего боятся. Или возьмут вас. А дальше просто — кнут и к гречникам. Ты куда людей тянешь, Звяга? В каменоломни Константинопольские, под бичи византийские? Или ты себе в этом прибыль нашёл? Мятельник вирников в Рябиновке немало разговоров разговаривал. Ты с ним самим сговорился? Или с отроком его? Смотри, если с отроком, то и обмануть может. Ты, конечно, не они, ты-то с крестом, но…

– Вона как…. А мы-то и не подумали…

Да я бы и сам не подумал. Пока пророчица была жива — «птицев» увести было невозможно. Пока Спиридон был в Рябиновке — Звягу с усадьбы не выгоняли. Да и вообще — Звяга как деловой партнёр для мятельника… Но это ж надо знать, это ж надо подумать! Это ж надо не от «сейчас» плясать, а по шагам воспроизводя ту и тогда существовавшую реальность. Ни «попаданцы типовые», ни «мужики дикие лесные» так не функционируют.

И пошла классика, ребятки. Это вам не дерева в лесу валять. Это «разделяй и властвуй» — называется. Древние римляне, и мать их волчицу, и не только. Чимахай, зло глядя на Звягу, потянул уже из-за спины топор. Вот только этого мне не хватало. Я уже собрался как-то притормозить «внезапно прозревшего железного дровосека», как вступил «муж горниста»:

– Постой-ка. Слышь, боярыч, ты, когда нас с братом из-под пытки отпускал, говорил, что-де пусть кто хочет приходит — ты место у себя дашь. И там, всякого чего: избу, корову, бабу. А вот ежели мы теперича…. А?

– А теперича — не то, что давеча. То вы под ведьмой были. Мне души человеческие из поганства спасти — одно. А теперь ведьмы нет. Вы люди вольные, вот — долю себе сами искать надумали. Долечку. Ну и бог вам в помощь, флаг в руки и ветер в задницу. Насильно мил не будешь — валите-ка, мужики, отсюдова.

Ситуация изменилась коренным образом. Мужики, которые только что рвались уйти от меня, дружно загрустили от безбрежности и неопределённости открывшихся перед ними перспектив. «Воля вольная» начала проступать перед ними во всей своей настоящей красоте и безграничности: «Отсюда и до горизонта. Минное поле». Агорафобия души. По-смущавшись между собой, они начали проситься остаться. Чем сильнее я отнекивался, тем громче и просительнее становился хор голосов. Я приводил идиотские доводы, плакался как они меня обидели, как тут у меня тесно и неустроенно. Наконец, и Чимахай присоединился к просителям.

– Ты чего нас не берёшь? Брезгуешь? Мордами не вышли?

Мда… Фундаментальное отвращение хомосапиенсов к любой вывеске типа «Вход воспрещён» или «Не влезай — убьёт» явно не от змея диавольского. За одну беседу, даже и райском саду, такой след в душе не оставить. Это у нас не от Искусителя, а от Создателя. Ему-то «Проезд воспрещён» никто перед носом не вешал. Ну и мы, сотворённые по его образу и подобию, всяких запретов… не воспринимаем. По любому поводу. Как Том Сойер забор красил…. Ну, это вообще — классика.

«Птицы», подогретые объёмом выпитого, предшествующим эмоциональным напряжением, и обстановкой общей неопределённости своего ближайшего будущего, сильно возбудились. Ещё чуть-чуть и меня будут бить. За отказ взять их к себе.

– Ладно, мужики, согласный я. Уговорили. Но смотрите — без обману, работать как для себя, во всю силу. Каждое моё слово — закон. Исполнять быстро и точно. Согласны? Ну, тогда пошли к вирнику — по ногате надо вам выдать. Цену вашу вам выплатить. «Даром пойдёте»? А «даром» вы мне и даром не нужны — мне по закону надо. Как «на что ногата»? А кресты нательные вам надо? Вот по монете за покупку вас в холопы я вам заплачу. А после вы их мне назад отдадите — за кресты заплатите. А сразу нельзя потому как «Русская Правда»: денежку — дать, потом денежку — забрать. И чтоб все видели. Ну, вы там, в лесу, совсем одичали. Поди, и пень еловый — воеводой прозывали. Пошли скорей.

Николай рассыпался мелким бесом, то составляя обельные грамотки, то сыскивая мне ногаты, то выбирая крестики из Велесова клада попроще да подешевле. И смотрел на меня совершенно влюблённым взглядом. Купец-то понимает, что я, на глазах у всех, из ситуации «вот тут нам сейчас головы по-отрывают», вывернул в «холопы дармовые толпами». Очень интересный взгляд у Ноготка. Как только «птицы» сдвинулись со своих мест за столом, он, без суеты, но незамедлительно, подхватил свою секиру. Без аффектации, но на изготовку. А Ивашка так ничего толком и не понял. Нас тут всех чуть в капусту не порубили, а он как петух на плетне — гордо обозревает окрестности. Всё — пива не наливать. Глупеет.

Пошли все в сарай.

Вирник мне не понравился. Макуха был плох и явно скоропостижен.

Я не сильно разбираюсь в медицине. Да и провести диагностику одетого человека, лежащего в полутёмном помещении… С точки зрения моей «банальной эрудиции» Макуха схлопотал компрессионный перелом в грудном разделе.