Парикмахерия

Когда посланцу князя Андрея Юрьевича Боголюбского, княжескому палачу Манохе, в Киеве обрили полголовы и сбрили полбороды, то князь Андрей начал собирать войско, и его только смерть остановила. А сам Маноха, хоть князь и призывал его к себе, и многие награды обещал за понесённое по службе, удалился в своё поместье и там вскорости от тоски умер.

Связка: «Пётр Первый рубил боярам бороды и головы» — вполне обоснована. Поскольку на Руси, хоть — «Святой», хоть Московской — голова без бороды — не голова. Так, «подставка под шапку». Выйти на люди с «босым», бритым лицом хуже, чем с голой задницей. Унижение смертельное. Не только посторонние пальцами показывать будут, но и свои домашние за спиной изхихикаются.

Но мне тут маячит другая связка: хипатый-вшиватый-больной-мёртвый. «Мёртвые сраму не имут». Это точно. «Имёт срам» тот господин, который людей своих до смерти от вшей допустил. А для других способов у меня времени нет. И главное — я их пока не знаю, и когда узнаю — неизвестно. Искупаем некомпетентность начальства «срамом» подчинённых. Что не ново. Но лучше «срамом», чем жизнями.

– Слушать внимательно. Вы — мои люди. Кто только что кричал: «Господине! Возьми нас, мы тебе верой-правдой служить будем!»? Пришло время клятвы ваши делом проверить. Я никого силой держать не буду. Кто хочет уйти — отдайте Николаю по две ногаты и валите. Остальные — делать по слову моему. Что значит «стыдно»? Нет сильнее стыда, чем не исполнить волю господина своего. У вас ныне только один стыд — передо мной. Ни закон человеческий, ни обычаи «с дедов-прадедов», ни закон божеский, как его попы толкуют — только моё слово. Моя воля над вами. Вы в том клялись. Нет — пшёл вон. «Единожды солгавший — кто тебе поверит». Мне клятвопреступников здесь не надо.

Мужички понуро переминались, переглядывались. Ещё не проснулись окончательно, вчерашний хмель ещё не выветрился.

– Раздевайся. Все. Быстро. Всё снять и сложить вот туда, к забору. Живо.

Всё-таки, Чимахай потянул топор из-за пояса со спины. Может, ему с топором в руках думать удобнее? Или — штаны снимать? Проверять гипотезу я не стал. Хорошо, что внимательно его контролировал, хорошо, что дрючок ни на минуту из рук не выпускаю. Резкий укол в солнечное. Конечно, не пробил. Но мужик как-то… хекнул. А я ещё шаг вперёд, дрючок вверх, к кадыку под бороду. И уже вблизи, в глаза глядя:

– Хочешь попробовать? Как «цаплю» сделаю.

Убрал дядя руку из-за спины. Тут «муж горниста» возражать начал. Типа: одежда испортиться, усядется, уварится, расползётся… Какой хозяйственный мужичок попался! Пришлось конкретно объяснять: кто именно и на каких именно карачках отсюда расползётся, если поймаю хоть одно насекомое.

Следующая заморочка: новички разделись, вещички сложили, стоят — ручками прикрывшись. А «верные» хихикают. Николай с Ивашкой. Ноготок тоже не раздевается. Один мой Сухан — как новобранец. Голый по стойке «смирно».

– Сухан, возьми еловину. Теперь вы. Вам, что, слова моего мало?

– Дык… Мы ж не холопы, господине, мы ж слуги твои верные.

– Тем более. Эти-то по «Русской Правде» самопродались. А на вас клятва. Слово сына божьего. Клятва не выкупаемая, не снимаемая. С вас и спрос больше. Быстро.

– Но, Иване, нам, может, в мир идти придётся, дела торговые вести, с людьми разговаривать. А кто ж с босорылым серьёзно говорить-то будет? Убытки могут произойти. И немалые.

– Николай, ты на Ноготка глянь — он без бороды. Ну и кто с ним несерьёзно говорить будет? Шутки глупые шутить? Делай, что я велю. А ты, Ноготок, чего не раздеваешься?

– Гы-гы. Так «ноготок» же. Вот и жмётся. Гы-гы. Ой.

– Ивашко, у него хоть и «ноготок», а живой. А тебе сейчас твой — мёртвым сделаю. Радоваться будешь, что хоть висит красиво. А, кстати, Ноготок, или мне кажется, или у тебя и вправду вырос? С полвершка, пожалуй, добавилось.

Народ дружно переключился на животрепещущий вопрос обсуждения размера. Новичков быстро ввели в курс дела, описали проблему и предполагаемый способ решения. Каждый высказался по известным ему сходным медицинским случаям. Я только самые пессимистические и слишком критические высказывания пресекал. Тенденция наглядная, положительная, а где её конец…. Ну, наверное, где-то на его конце.

– Теперь ещё. Вот Ноготок на голову гол. А в других местах волос у него растёт. Так вот: сбрить везде. И тут, и тут, и тут. Всем. Понятно?

Эх, жаль — нет медсестричек, которые выбривали Симоновскому Синцову все оволосённые поверхности в госпитале под Сталинградом. Там речь шла о карантине по брюшному тифу. Вот только этого мне здесь не хватало. И не война, а вошки бегают. Придётся мужикам методом самообслуживания. Хорошо, что у меня тут только славяне — спины брить не надо.

– А этих? Которые в сарае?

– А вошки там есть? Ну, вот ты сам и ответил. И всё барахло их. И бабу не забудьте.

– Как «бабу»?! И её, что ли, брить?!

– Да. И везде.

Эта мысль снова погрузила аудиторию в глубоко-интеллектуальный процесс. Отдельные мысли присутствующих выскакивали на поверхность характерными междометиями и выражениями.

– Эта… Ну… она-то сама-то… Не… А кто?