Парикмахерия

Ночью у меня от бражки был такой напор, что мужики тут же разобрали только что поставленную крышу на поварне. А вот щепяную поставить… Трудовой подвиг был отпразднован настолько… многолитрово, что народ попадал. Трезвые Ивашко с Ноготком за нами малость прибрали. Главное — огонь погасили.

Мда… трое трезвых здоровых мужиков, включая «живого мертвеца», меня не остановили. Даже не пытались. Ну, Сухан — понятно. Ему любое моё действие — истина божеская. И эти лбы туда же. Хоть бы подсказали, намекнули. Типа: «мужик, ты не прав». «Слуги верные»… А что будет, если у меня спьяну ещё какой свих выскочит? Они же так рядком и пойдут. Сносить, ломать, рубить, резать…

Всё, Ванька,

«Бросаю пить, встаю на лыжи.

Взамен цирроза будет грыжа».

На покосе — снова мысли по поводу. Неотвязные. Как бы оно, того… Русь уелбантурить. В смысле: обустроить «малой кровью».

Думать я люблю. Даже больше чем косить. Главное — мыслить систематично. Последовательно, по-шагово, без беспорядочного перепрыгивания по дереву следствий и вариантов. Тогда обязательно куда-то придёшь. Или к конкретному результату, который можно применить, или к осознанию собственной глупости. Тоже — по конкретному пункту. Что исправляется самообразованием или консультаций с экспертами в именно этой конкретной области моего незнания.

Итак, чтобы жить — нужно жильё. Чтобы хорошо жить — нужно хорошее жильё. Банально. Ага, аж скулы сводит. Вот с такой мордой, со сведёнными скулами, и ходят по моей России люди. По моей, где доля неприличного, нехорошего жилья, которое «ветхое и аварийное», от 0.3 процента по Москве до 21 по Ингушетии. А так-то, по всей России… всего-то 3 процента. Где-то 4–5 миллионов русских людей живёт… неприлично. По «святорусски». Несколько меньше, чем здесь, в 12 веке. Но значительно позже. На восемь с половиной веков.

Мда, корни у нас, как у саксаула — тот, говорят, тянет воду с глубины 10–12 метров. У нас не метры — столетия. Но мы тоже… как дерево.

Цель мне понятна — строим избу «белую». Есть у меня мечта, что это ну очень здорово здоровье местным поправит. Здоровье, не головы. Головы — даже печной трубой не выправишь.

«Мечта — это неналитый стакан, а ностальгия — уже выпитый». Весь вопрос: как перевести «мечту» в «ностальгию». Пошаговую бы мне инструкцию.

Чего нет — того нет. Работаем методом отсечения абсурда.

Значится так: пяти-шестистенки — отпадают — нет мастеров. Сам не потяну — надо сперва попробовать, проверить, людей выучить. Землянки, полуземлянки — отпадают — иначе нечего было и браться.

Секретарь провинции Новые Нидерланды, который в 1650 году писал по-голландски для сведения тех, кто хотел там селиться, подробно описывает, что «жители Новых Нидерландов и особенно Новой Англии, когда не могут выстроить себе сразу дом, какой им хотелось бы, роют в земле прямоугольную яму, наподобие погреба, в шесть — семь футов глубиною, любой нужной им ширины и длины, внутри всю её обкладывают деревом, а потом корьём, или ещё чем-либо, чтобы земля не оседала, на дно настилают доски и из досок же делают потолок, а над ним — крышу из перекладин, на которые кладётся кора или дёрн, и в таких землянках живут всей семьёй в сухости и тепле по два, три и четыре года».

И вот с этого они построили свою «Великую Америку»? За каких-то триста лет. А мы что, хуже? Или глупее? Или у нас руки не тем концом не в то место вставлены?

У меня тут не Новая Англия с такими же Нидерландами. А на Верхней Угре, как и вообще в России, действует железное правило: «Нет ничего более постоянного, чем временное». Делаем сразу. Если не «хорошо», то хотя бы «прилично».

Хороший «мастер ножа и топора» — плотник может с этими двумя инструментами сделать с деревом всё. Хоть сказочную птицу Гамаюн. Но у меня, как всегда по жизни, есть кое-какие мелочи. Ограничения — называются.

Нужно спешно, «ещё вчера», поставить не одну избу «для себя», а полсотни полных крестьянских подворий. Команды мастеров для этого нет, с инструментом… непонятки, исходный материал — лес, который Рябиновские мужики валили год-два назад по приказу Акима. Сам Аким про моё решение ещё не знает, но с этим после разберёмся. Оно мне нужно, а «необходимость — лучший учитель» — собственная мудрость из личного опыта.

Вылежавшийся лес пойдёт на жилые, зимние избы. Линейная усадка для сырой древесины составляет около 5 % за 1–2 года. Так что то, что мужики повалят в этом году, можно будет использовать только для прочих построек.

Начнём с коробки-сруба. Брёвна для этого здесь используют пятисаженные. По моему счёту — 6 метров. Сам сруб ставят квадратным.

В моё время толщина бревна, которое идёт в стенку — от 18 до 40 сантиметров. При норвежской стенке (не путать со шведской) — 40–50 сантиметров.