Парикмахерия

Здесь — диаметры ещё больше. Причины простые: и обилие леса, и, главное: «очаг тепла не держит». Недостаток теплоёмкости источника тепла компенсируется толщиной термоизоляции. При полуметровом диаметре и шестиметровой длине получаем в каждом бревне около куба с четвертью. Куб сосны — от 400 до 800 кг весом. Мда… Как бы пупки развязались.

Самое простое, на мой взгляд, соединение угла сруба — «в лапу». Всё равно — хлыст разрубается на бревна топором. И само соединение делается аналогично. Пилы на «Святой Руси» есть. Только я ни одной не видел. Хотя у Акима, явно были, когда он свою усадьбу строил.

Если соединять углы без выступающих хвостов брёвен, то угол будет промерзать. Не новость — по высоте инея внутри дома определяют температуру на улице. Видел я такое, но самому так делать… не хорошо. Делаем «в чашку». А чашки бывают… Вот только «канадской» мне не надо — там такая точность, которую мне не вытянуть. Самый простой вариант — «в охряпку». Без внутренних шипов и пазов.

С учётом выступающих концов брёвен и их толщины внутренняя площадь получается около 20 квадратов. Средняя сельская семья в этой «Святой Руси» — 10 человек. Плюс печка или очаг, плюс скотина и птица…. То-то крестьяне живут в своих избах только «под снегом». Остальное время — кто где. «Кочующие по подворью».

Дальше, когда будет свой сухой лес, когда с печками разберусь, когда местным покажу, что и тонкостенная изба не промерзает… Тогда можно будет и вдвое уменьшить диаметр брёвен. Но это — другие условия обогрева и вентиляции. Сейчас мои люди меня просто не поймут… Про саботаж я уже погрустил.

По высоте — 4 венца. Два метра… Наверное хватит? Нет, не хватит: от четверти до трети высоты бревна — паз.

Если бревно похоже на усечённый конус, то два бревна прилегают друг к другу по касательной. Толщина стены в этом месте, грубо говоря — ноль. Туда или тепло вытягивает, или наоборот, оттуда холодом тянет. Сказать можно по разному. Но смысл один: нужно обеспечить плотное и достаточно широкое прилегание двух брёвен.

Вариантов два. Или плоскости, как делаются дома из бруса или из заменяемых железнодорожных шпал. Никогда дома из старых деревянных шпал не видели? Бывают.

Брус на циркулярке — не проблема. Хоть брус, хоть лежень. Это такой «брус наполовину» — плоские грани с двух противолежащих сторон. Но сделать гладкую плоскую поверхность топором… Можно. Я же сказал — плотник с деревом может почти всё. Цена? Не в бумажках или серебрушках, а в днях… Не пойдёт.

Либо по всей длине верхнего бревна прорубается паз. И оно, как шапочка, одевается этим пазом на нижнее. Ширина паза 13–15 сантиметров. Лучшая форма паза — полуокружность, худшая — треугольник. Сюда надо бы сыскать тесло. Это такой топор, только лезвие у него поперёк топорища. Похож на мотыгу. «Тяпка по дереву». Многие народы применяли аналогичные орудия в земледелии и ремёслах, а новозеландские маори — единственный народ, который постоянно применял тесло как оружие. «Боевая мотыга». Мне этого для убийства себе подобных не надо — мне надо канавку в брёвнах быстренько… Если сварганить эту приспособу с полукруглым лезвием, то вот эти пазы делать будет легче. Где взять? Сделать? Нет кузнеца.

Подклет… Надо делать. Невысокий. В два венца, пожалуй, хватит. Больше — пока нет нужды — почва сухая. Но — должно быть. Значит, уже и не «позёмка» — позёмный сруб. Это хорошо — суше и чище. У Анны Петровны Керн, которая «Гений чистой красоты», и про которую Пушкин пишет Оболенскому: «Ты ничего не пишешь мне о 2100 р., мною тебе должных, а пишешь мне о M-me Kern, которую с помощию божией я на днях уеб», в Тригорском дом поставлен на высоком подклете. Чуть не в рост человека. Но зато они там и туалет под общей крышей соорудили — всё проветривается.

Потом вокруг сделать завалинку — для тепла. А в ней — отверстия для вентиляции. И сухо, и тепло. А погреба, как у Пушкина в Михайловском, отнести от дома. Пушкин в таких погребах развлекался стрельбой из пистолета. В погребе — чтобы окружающих не беспокоить. Чарльз Дарвин тоже любил тушить свечи пистолетным выстрелом. Но — в своей спальне, в Тринити Холле. Там, конечно, стены непробиваемые. Но соседи всё равно удивлялись: «такой экзотический мальчик — каждый вечер щёлкает хлыстом».

Шесть венцов. И ещё парочку, чтобы компенсировать уменьшение высоты из-за пазов в брёвнах. Итого — восемь. Дальше.

Раз подклет — нужны полы. Дощатые. Которые даже в 19 веке будут в крестьянской избе считаться признаком богатства и процветания. Доски-досочки-дощечечки… Где взять? Где-где… — «в Караганде». «И — пошутил»…

Генри Торо купил на доски дом соседа. За четыре доллара 25 центов. «Хозяйка засветила лампу, чтобы показать мне изнутри стены и кровлю, а также подтвердить, что доски были настланы даже под кроватью». Середина 19 века, США. «Даже…».

«Дощатых» соседей с лампами у меня нет — придётся по здешней технологии — раскалывать брёвна клиньями, ждать, пока высохнут, иначе два раза в год, минимум, надо полы перебирать. Потом — тесать топором или рубанком пройтись? Надо смотреть.