Парикмахерия

Но и без сословных фокусов попаданец натыкается на неприятие, отторжение, зависть и ненависть своего нормального обычного окружения. Соседей и родственников своего тельца. Таких же нормальных «быдловатых подобий божьих». Выскочек никто не любит — «лезут в гору без напору».

Соседей и родственников моего носителя я избежал. А других, похоже, не приобрёл. Здесь я — «свой среди своих» — «псих среди психов». Но они, как тот физик, который ушёл в поэты — «недостаточно сумасшедшие». Они по-прежнему в своих представлениях о добре и зле, в своих иллюзиях о границах приемлемого и желаемого. Вот они и режутся между собой.

Как горько. Обидно. Будто в душу наплевали. Я так радовался, что с крышами разобрался. Вот, думал, приду к мужикам, расскажу им про свои задумки насчёт шинделя, сядем вместе, «на равных», прикинем как что лучше сделать. Работа в команде, в дружеской, настроенной на одну волну, решающей одну задачу… Думать вместе, вместе находить решения… Радость открытия, радость соучастия, радость понимания. «Счастье — это когда тебя понимают». Никогда. Никогда этого не будет. Ванька — нелюдь. Я к ним со своими идеями, с придумками и открытиями. По-человечески. Как я это понимаю. А они в ответ — кровища по двору и ливер наружу. В попытке «повысить свой социальный статус». В чём статус?! Где?! В какой-то «малой группе» на задворках среднего средневековья?! «Микрострасти в микромире». И — «макрокровища». Здесь «по-человечески» — это вот так.

Мда… Завтра покоса не будет — надо покойников в Пердуновку отвезти. А оставлять «холопов» со «слугами» без моего присмотра… И ведь же чувствовал — спокойно жить не дадут.

Короткий женский вскрик оторвал меня от затянувшегося разглядывания политого моей струёй бурьяна. Давно назревшее мочеиспускание перешло в такое же размышление. Но первое, в отличие от второго, прошло успешно и не оставило на душе неприятного осадка. Ну что там у них опять? Кто кричал?

Вопрос по уровню интеллекта как раз для детского утренника. Причём со стороны воспитателя — детишки-то такие вопросы задают, что и взрослому хорошенько подумать надо. А здесь… На заимке одна баба. Ну и кто это вскрикнул женским голосом?

Я обошёл сарай, заглянул в дверной проём освещённой какой-то коптилкой поварни. На обеденном столе, плотно прижавшись к нему грудью, лежала Кудряшкова баба. Конечно «плотно» — в холку ей упирался рукой Ивашка. Крепко упирался — баба была прижата к столу щекой так, что даже губы сложились в трубочку. Подол её рубахи был вздёрнут на спину, поясница и ниже, было, в силу своей белизны, хорошо видны даже при неровном и неярком свете коптилки.

Второй рукой Ивашка шебуршал у себя в штанах. Ну как же тут без классики:

«Я достаю из широких штанин
Дубликатом бесценного груза.
Смотрите, завидуйте…»

Завидовать было нечему. Не в смысле — «как у комара» — с этим-то у Ивашки вполне. А в смысле попадизма. Или — попаданства, или — попадуйства. Не в смысле: Ивашка — пришелец из другого времени, а в смысле разницы в росте. Многие мои современники даже и не задумываются о том, насколько высокие каблуки у дам — необходимый атрибут любовных приключений в некоторых формах. То есть, мы, конечно, инстинктивно чувствуем — высокий каблук это красиво, хорошо, правильно. Но вот для чего конкретно…

А здесь каблуков нет вообще. Мужчины изобретут их лет через двести. Для себя, естественно. Поэтому все здешние дамы — маленькие. В высоту. «Рост Эллочки-людоедки был комплиментом даже самому плюгавенькому мужчине». Психологически — комплиментарно, геометрически — не конгруэнтно.

Кудряшкова бабёнка вообще была босая. А когда Ивашка пинком по пяткам заставил её раздвинуть ляжки, то разность высот стала совершенно принципиальной. Ивашко ругался, дёргался, пристраивался. Но — не попадал. «Непопаданец». Об особенностях попаданства я тут недавно целую лекцию вообразил. А вот о «непопаданстве» как-то не задумывался. Как-то казалось очевидным. Как-то неактуально… И тут мой «верный» и первый слуга… наглядно актуализирует. Ну, если он и с этой задачей не справиться — точно выгоню. «Идиот полный» мне не нужен. Исключительно — «неполный».

Принципиальные вопросы надо решать принципиально. Ивашко отпустил, наконец, штаны, которые немедленно рухнули мешком ему на сапоги, подхватил даму под правую коленку, поднял и установил коленку на столе. Потом, продолжая непристойно ругаться, стукнул бабёнку по хребту кулаком, переменил руки, и воздвиг на стол вторую дамскую коленку. Фигура дамы из категории «пристольно-наклонённая» перешла в категорию «настольно-раскоряченная». Да, «идиот», но — «не полный». Найдено коренное, идеологически принципиально новое, позиционное решение.