Парикмахерские ребята

Это было чудесно! От неистовой грозы не осталось следа, хотя видно было, что она добралась и сюда. Высокая трава — высокая на самом деле, мне по пояс — помята, воздух насыщен влагой, недалеко виднелась большая лужа. Но эта вода несла с собой жизнь, потому лес радовался, нежился в ее испарении, был проникнут довольством и походил на большое добродушное существо. С ближайшей ветки вспорхнула птица, до этого равномерно издававшая негромкие скрипучие звуки.

Догадаться, что я попал в заповедник, не составляло труда. Надо же так случиться: выискивал способы сбежать сюда, где найти меня невозможно, как без всяких трудностей здесь и очутился. Если, конечно, авиационную катастрофу за трудности не считать.

Снова развалился на траве и стал смотреть в небо. Вокруг так просторно и свободно!

Должно быть, меня ищут — но вряд ли смогут найти… А сигнал передатчика?! Эта мысль заставила меня вздрогнуть. Я перевернулся, подтянул тяжелый блок и откинул крышку. Индикатор не горел! Этого не могло быть! Я точно помнил, еще со школьных уроков, передатчик автоматически посылает сигналы бедствия. На случай, если его хозяин потеряет сознание или по другой причине не сможет воспользоваться им. Индикаторная лампочка должна информировать, что сигнал подан, и показывать его частоту… На передатчике индикатор не светился. Может быть, он не работает?

Я потрогал пальцем кнопки, при помощи которых набирался код, потом решился, нажал знакомое с детства сочетание: раздались негромкие звуки, подтверждающие соединение. Долго никто не подходил, потом раздался голос мамы.

— Слушаю, — сказала она тихо.

— Это я, — произнес я шепотом, — Нино. Ты узнаешь меня?

— Нино?! — встрепенулась мама. Теперь в ее голосе слышались и радость, и недоверие, и даже испуг. — Откуда ты? Что ты там делаешь?

— Далеко, — рассмеялся я.

Мама не дала досмеяться. Торопясь, начала рассказывать:

— Утром пришли незнакомые люди. Спросили, не возвращался ли ты с испытаний. Показали документ — они были из Службы Преследования. Почему ты им нужен? Сказали о результате — ты не получил квалификации, совершенно невозможно, такого не бывает. За последние месяцы мы с отцом много переживали, разговаривали. Ты не знаешь. Произошла чудовищная ошибка. Я пыталась доказать это тем людям, которые пришли за тобой, но они не пожелали слушать. Вели себя словно бы не в чужой квартире, а дома. Потом ушли, заставили расписаться на ужасной бумаге, сказали, что ты никогда не вернешься, потому что у тебя нет никаких прав и тебя может обидеть каждый. Сказали, что для таких, как ты, существует специальный пансион, где вы живете и приносите пользу. Сказали, что мы долго тебя не увидим, возможно никогда, что мы больше не имеем на тебя прав, потому что ты человек без квалификации… Где ты, с тобой ничего не случилось?

— Нет, — ответил я, — со мной все хорошо.

— Нино, не звони нам. Ты же знаешь, нельзя идти против закона. Отец тоже подписал эту ужасную бумагу… Мы решили записаться на прием к администратору города, подать жалобу…

— Меня больше никто не разыскивал?

Задал я этот вопрос непринужденным тоном. Втайне надеясь, что заходила Помела, хотя, конечно, я понимал, это невозможно.

— Нет. Никто из твоих друзей не появлялся. Утром встретила во дворе Кимса Жове, он сделал вид, что не заметил меня. Так обидно!

— Ничего, — стал утешать я маму, — все перемелется.

Мы еще немного поговорили, я убеждал ее, что со мной ничего не случится, и тут услышал вдалеке раскатистый человеческий голос.

Быстро попрощался и выключил передатчик.

Голос приближался, я догадался — говорят с медленно подлетающего аэролета. Метрах в пятнадцати росли кусты, я подхватил блок за щупальца и поволок к ним. Крупные капли окатили с головы до ног. Аэролет показался над верхушками сосен. Сквозь листья было видно лицо пилота и еще одного человека, который, открыв дверь, сидел на полу, свесив ноги вниз.

— Нино Мисевич, — говорил он, — мы знаем, ты здесь!

Голос, усиленный мегафоном, разливался по лесу, и показалось, что они увидели меня, скрываться бесполезно и нужно выходить, чтобы не продолжать глупую игру в прятки. Но я плотнее прижался к кустам, не решаясь раздвигать ветви и смотреть сквозь них.

— Нино Мисевич, тебе не сделают ничего плохого, — уговаривал человечек с аэролета. — Ты зря испугался. Не получившие квалификационного балла попадают в школу. Там им подбирают занятие, которое их устроит. После этого они проходят квалификацию еще. И обязательно получают профессию! Не бойся, выходи!.. Мы не сделаем тебе ничего плохого. Подумай, набери на передатчике код, мы вышлем за тобой машину.

Человечек передохнул и завел снова:

— Нино Мисевич, мы знаем, ты здесь! Нино, тебе не сделают ничего плохого…

Аэролет удалялся, и скоро голос затерялся вдали. Я долго не рисковал выглядывать из кустов, опасаясь какой-нибудь хитрости… Единственное, что я понял из их уверений, — они во что бы то ни стало хотели заполучить меня.