Париж

– Проклятые бургиньоны! – прорычал король воров. – Если есть кто-то, кого я ненавижу больше англичанина, так это бургундца. Значит, ваш отец не смог пойти в бой вместе с Жанной д’Арк?

– У него не было доспехов и коня. Но он все равно пошел воевать – не рыцарем, как собирался, а простым пехотинцем. Он сказал, что это стало его паломничеством.

– Ах, браво, юноша! – вскричал Ле Сур. – Чудесно! – Он схватил свой бокал и поднял к потолку. – Давайте выпьем в честь Орлеанской девы, – призвал он, – и тех, кто сражался за нее!

Ги де Синь позволил себе улыбнуться. Все получилось. Он рискнул, и риск оправдал себя.

Дело в том, что данную историю, в отличие от всего остального, он выдумал, причем только что. Героическая повесть была куда красивее, чем правда: его отец еще в молодости глупо растратил большую часть скромного наследства. И де Синя позабавило то, что этот жестокий разбойник поверил ему.

– Скажите же, месье, какое дело привело вас в Париж? – почти заботливо обратился к своему гостю главарь воров, когда все выпили. – Вы желаете служить нашему новому королю?

Прошел всего год с тех пор, как Людовик XI взошел на французский трон. Но сразу стало ясно, что новый король намерен многое изменить. Отец Людовика был вполне доволен уже тем, что благодаря Жанне д’Арк сохранил свои растерзанные войнами владения. Нынешний властитель не скрывал, что хочет большего. Честолюбивый, хитрый и беспощадный, он планировал уничтожить оппозицию и привести Францию к славе. И был готов на все ради достижения этих целей.

Если бы у семейства де Синь хватило средств на покупку доспехов и хорошей боевой лошади, то служба у короля могла бы стать неплохой карьерой для единственного наследника рода. Но у них таких денег не нашлось, и причина, по которой Ги послали в Париж, была куда прозаичней.

– Я приехал, чтобы познакомиться с невестой, – ответил он без энтузиазма.

Сватовством занимался друг его отца – нашел девушку из богатой купеческой семьи, и родителей Ги удовлетворило предложенное приданое. Тем не менее отец оставил окончательное решение за сыном.

– Поезжай в Париж и посмотри на девушку, – сказал он. – Если вы совсем уж не понравитесь друг другу, мы все отменим. Хотя, – добавил он, – я знаю несколько супружеских пар, которые прекрасно уживаются, несмотря на отсутствие взаимных симпатий. Если вы не проникнетесь друг к другу отвращением, это уже будет неплохо для начала.

Знакомство предстояло на следующий день.

– Ваша невеста благородных кровей? – поинтересовался Ле Сур.

– Из семьи торговцев, – выговорил де Синь негромко.

Было очевидно, что перспектива такой женитьбы его совсем не радует.

– Будьте осторожней в суждениях, молодой человек. – Вийон, внимательно слушавший весь разговор, покачал головой. – Это Париж, а не деревня. Не отзывайтесь презрительно о третьем сословии.

Из трех сословий, которые короли Франции время от времени призывали, чтобы уведомить о новых законах и налогах, первые два – знать и духовенство – искони считались более важными. Но времена менялись.

– Вспомните, – продолжал Вийон, – еще в дни Креси и Пуатье Парижем почти единолично правил Этьен Марсель, городской прево и предводитель торговцев и ремесленников. Именно он начал строить огромный ров и насыпать валы, которые стали потом новой крепостной стеной города. Даже король имел основания бояться его. Сегодня богатейшие купцы живут как аристократы, и, презирая их, вы рискуете.

– Все так, – заметил Ле Сур, – но мне кажется, что месье де Синь с большей охотой женился бы на знатной женщине.

И Ги де Синь залился румянцем.

Ле Сур оглянулся на сына. Судя по лицу юного Ришара, он ловил каждое слово. Он учился жизни. Разумеется, от него не укрылось, как де Синь зарделся от смущения, и теперь ему самое время увидеть, как его отец избавит аристократа от дальнейшей неловкости, сменив тему разговора. Не переставая восхищаться собственной утонченностью, Ле Сур перевел взгляд на поэта.

– Прочитайте нам одно из своих произведений, месье Вийон, – произнес он, словно король, обращающийся к придворному.

– Как пожелаете.

Поэт потянулся к кожаной сумке у ног и достал несколько листов бумаги, на которых можно было разглядеть длинные столбцы, написанные четким вытянутым почерком.

– В прошлом году, – в качестве вступления произнес Вийон, – я закончил большую поэму под названием «Завещание». Она состоит из нескольких частей. Я прочитаю вам пару баллад из нее.

Первая баллада была короткой. В ней поэт задавался вопросом о том, что сталось с классическими богами, с Абеляром и Элоизой, с той же Жанной д’Арк. В конце каждой строфы звучал рефрен: «Но где же прошлогодний снег!»[1]

Mais o`u sont les neiges d’antan?

Вторая баллада походила на первую по форме и не без юмора повествовала о былых властителях. Где теперь знаменитый папа Каллист, где король шотландцев, где бурбонский герцог? Где теперь достойный король Испании, чье имя он запамятовал? И опять каждый стих в балладе заканчивался одной и той же строкой: «Там, где и Карл Великий ныне»[2].