Париж

Но отец прав: нужно встречаться с разными людьми. Сыновья Бланшара не в его вкусе, а их тетя – слишком большая интеллектуалка, но сам Жюль Бланшар – весьма здравомыслящий человек. Из остальной компании ему понравился Хэдли. Эти американцы обладают приятной безыскусностью. Фокс представлял собой самое британское изобретение из всех – английского джентльмена, чьи манеры ни у кого не вызовут нарекания, и, безусловно, он вел себя весьма любезно, помогая с переводом.

Оставались Мари и ее мать.

Он наблюдал за мадам Бланшар с начала обеда. Это была дама приятной наружности; со времен юности талия ее расплылась, но благодаря правильным чертам и голубым глазам она выглядела, пожалуй, моложе своих лет. Любой мужчина среднего возраста почитал бы себя счастливчиком, имея такую жену.

Конечно же, у нее есть армия слуг и поваров, которые готовят и подают еду, но он видел по тому, как она оглядывала каждое блюдо и следила за работой слуг, что в своем доме она истинная хозяйка. Она точно знала, что и как было приготовлено. Стоило какой-нибудь вилке оказаться не на положенном месте, как она в ту же секунду кивком указывала слугам на этот факт, и ошибку немедленно исправляли.

Еще де Синь выяснил, что супруги Бланшар приходились друг другу троюродными братом и сестрой, – точно так же половина знакомых ему аристократов женились на дальних родственницах. Из пары оброненных хозяйкой замечаний косвенно следовало, что обе семьи были одинаково состоятельными. Короче говоря, не испытывая необходимости что-либо доказывать, мадам Бланшар являлась женщиной, которая совершенно уверена в себе и прекрасно приспособлена к своей жизненной роли. Де Синь уважал это.

Посматривая на Мари, он вдруг подумал, что однажды она станет такой же, как ее мать. Девушка была чересчур молчалива – вероятно, вследствие строгого воспитания. Тем лучше. От ее матери он узнал, что утром они обе ходили к мессе, как ходят каждое воскресенье. Значит, девушка – хорошая католичка. Это де Синь тоже одобрил. И она была красива. Он представил себе, каково было бы пробудить в ней страсть. И решил, что это было бы очень приятно.

И тогда Роланд, почти не помнивший, что значит иметь мать и нормальную семейную жизнь, неожиданно понял, что мог бы быть не гостем, а главой такого же теплого дома – если бы женился на этой девушке.

Станет ли это нарушением правил? Не унизит ли он свой род, если породнится с буржуазией? Роланд не мог и помыслить, чтобы повредить репутации своей фамилии. И что скажут друзья? Наверное, ничего плохого, если невеста будет богата. А что подумает отец? В душе возникли подозрения, что тот уговорил его посетить обед у Бланшаров, как раз имея в виду возможность брака. Нужно будет спросить его, сделал пометку на будущее Роланд.

Он отвлекся от своих мыслей, когда Мари поинтересовалась у Хэдли, планирует ли он путешествовать по Франции, и если да, то какие места хотел бы посетить.

Советы посыпались со всех сторон. Но Хэдли сказал, что очень надеется к лету усовершенствовать свой французский, а до тех пор едва ли стоит покидать Париж, ведь погода не располагает к путешествиям.

– Вы могли бы съездить в Версаль, – предложил де Синь. – Многое из того, что там стоит посмотреть, находится под крышей. И добираться поездом совсем недолго.

– Дворец открыт в это время года? – спросил Жюль.

– Я могу договориться о частном визите, – вызвался де Синь, чем поразил весь стол.

– Хэдли, соглашайтесь немедленно, – посоветовал Жюль.

– Если вы с Марком не против, я бы сам провел вас по дворцу, – продолжал де Синь. – Моя семья некоторым образом связана с этим местом. Возможно, мадемуазель Мари захочет составить нам компанию.

Мари глянула на мать, та кивнула, а потом посмотрела на мужа.

– Конечно, – сказал Жюль.

Выезжая с братом, девушка не нарушает приличий. А со стороны де Синя очень любезно отплатить таким образом за прием. И если аристократ желает поближе познакомиться с его дочерью… Ну что ж, очень хорошо.

– Найдется ли у вас место для переводчика? – спросил Фокс.

– Разумеется, – ответил де Синь.

Он не хотел пока явным образом выражать свой интерес к девушке. Благовоспитанный англичанин станет отличным дополнительным прикрытием.

Такой состав и утвердили, а саму поездку назначили на следующую субботу.

И потому было очень огорчительно, что минуту или две спустя Фрэнк Хэдли без всякой задней мысли обратился к де Синю с вопросом:

– Что там на самом деле случилось с тем армейским офицером, о котором только и пишут все газеты?

Роланд де Синь начал очень осторожно. Он предполагал, что эта степенная католическая семья разделяет его взгляды, но всегда нужно действовать с осмотрительностью.