Париж

Но вот спрятав еврейского ребенка, Луиза перешла грань. Если об этом узнают, ее арестуют. И что тогда станет с маленьким Эсме? Сможет ли он тогда доказать свое право заботиться о нем? Возможно. Но тем самым он неизбежно навлечет на себя подозрения. Раньше или позже Луиза может снова оказаться в опасности. Несмотря на ее настойчивое желание оставить сына себе, Шарли считал, что должен попытаться переубедить ее.

– Тебе не кажется, что пора моему отцу узнать, что у него есть внук? И потом, мы сможем отправить Эсме в замок, где он будет в безопасности, – предложил он.

Но Луиза по-прежнему не желала об этом слышать.

– Я не отдам своего ребенка, – сказала она Шарли. – Никогда.

И никакие аргументы, даже самые разумные, не могли поколебать ее решимости.

Тем временем, очень постепенно, стали приходить новости, дающие надежду.

Вскоре после спасения Лайлы храбрые канадские и британские войска атаковали прибрежный город Дьепп в Северной Франции. Морской десант окончился сокрушительным поражением, но Шарли все же находил в этом событии два повода для оптимизма.

– Во-первых, – делился он с отцом, – оно доказывает, что союзники готовы сражаться за спасение Франции. И во-вторых, тот факт, что десант неожиданно наткнулся на немецкие конвои, доказывает Черчиллю и де Голлю, что для успеха им просто необходимо французское Сопротивление – не Свободные французские силы, которые базируются за пределами страны, а наши ребята, которые работают здесь, прямо на оккупированной территории.

С востока поступали вдохновляющие новости: русские неделю за неделей сдерживают немцев под Сталинградом. Потом в ноябре стало известно, что в Северной Африке Монтгомери нанес поражение германо-итальянской группе армий «Африка» у Эль-Аламейна, а потом гнал их обратно до самого Туниса. На Тихом океане еще в июне американцы одержали решительную победу над японским флотом у атолла Мидуэй. И следовательно, к концу 1942 года на всех основных направлениях появились признаки того, что в ходе войны наконец наступил перелом.

В Париже у Шарли было множество дел. Движение Сопротивления росло. В южной зоне, контролируемой из Виши, люди прозвали партизанов «маки» – так называлась поросшая кустарником местность, где формировались первые партизанские отряды. Потом этим прозвищем – маки – стали называть и всех участников Сопротивления. Но название не главное, рассуждал Шарли, главное – то, что теперь все они хорошо организованы.

Весной 1943 года, вскоре после радостной вести о том, что немцы под Сталинградом наконец сдались, начался еще один важный процесс.

– В Париже было большое собрание, – сказал Шарли отцу. – Туда приехал Жан Мулен, правая рука де Голля, а также прибыли люди со всей Франции. Они скоординировали работу всех групп Сопротивления и принесли клятву верности де Голлю. – Он гордо ухмыльнулся. – Когда союзники наконец придут освобождать Францию, вся армия Сопротивления будет готова помочь им. Кстати, тебе будет приятно узнать, что группа, образованная полковником Реми, взяла себе имя «Нотр-Дамское братство». Мы добрые католики и отдаем себя под покровительство Девы.

Его отец отвечал с улыбкой:

– Я буду молиться Пресвятой Деве, чтобы Она берегла тебя и тогда, когда ты имеешь дело с нашими друзьями-коммунистами.

– Спасибо, отец.

Шарли был очень благодарен Максу Ле Суру за то, что тот разрешил ему принимать участие в операциях. Бездействие в столь тяжелое время тяготило его, а коммунистическое Сопротивление готово было принять помощь от любого, независимо от его политических убеждений.

– Я сделал тебя почетным коммунистом, – подшучивал над ним Макс.

Люди Макса были тесно сплоченной группой, набранной из разных концов Парижа. Шарли так никогда и не узнал, сколько человек в ней насчитывалось. Он обычно работал с парнями Далу, что жили на Монмартре. Иногда с ними ходил и старый Тома Гаскон, особенно когда требовалось разбирать мосты или железнодорожные пути. Один или два раза он приводил с собой брата Люка.

Дважды агент Коринна добывала ценную информацию, которую они могли использовать непосредственно. Сначала она узнала о военном поезде, едущем из Реймса, и Макс со своей группой подорвал его. Во второй раз ее данные привели к тому, что британские самолеты разбомбили другой эшелон.

Шарли принимал участие в нападении на блокпосты и в успешном рейде на склад взрывчатки. Но к лету 1943 года Макс и его люди получили команду на время прекратить акции.

– Мы не хотим вас сейчас потерять, – так сказали Максу.

Радистов ловили постоянно, потому что немцы перехватывали сигналы. Определенный эффект имели и широкие, жестокие репрессии, проводимые немцами в тех районах, где совершали свои диверсии бойцы Сопротивления.

– Нам нужно, чтобы вы собрали крупные силы для действительно больших операций в будущем, – пообещали Ле Суру.

Да, в Париже не было недостатка в подпольных группировках. Больше всего немцы боялись боевой секции, возглавляемой поэтом.

– Говорят, что лучшие террористы получаются из поэтов и интеллигентов, – заметил Роланд, обращаясь к сыну. – Уж не знаю почему.