Париж

Марсель подошел к женщине и встал рядом. Она подняла на него взгляд и улыбнулась.

– Я прихожу сюда каждый год, мадам, чтобы полюбоваться видом.

– Он прекрасен.

– Она всегда выглядит по-разному, эта башня. – Он указал на Эйфелеву башню. – Меняется от освещения. Как те импрессионисты. Ну, вы знаете. Они писали одно и то же в разном свете. И каждый раз получалось по-другому.

– Да, это так, – подтвердила Клэр.

– Башня сделана из железа, а кажется такой нежной. Она мужественная, но в то же время женственная. – Он смущенно кашлянул.

– Очень тонкое наблюдение, месье. Я согласна с вами.

– Да, – сказал Гаскон, довольный собой. – Она нерушимая, башня то есть. Как корабль, выдержит любой шторм. – Он замолчал, но потом не устоял и добавил: – Кстати, это мой дед ее строил.

– Правда? Это же замечательно. Должно быть, вы очень им гордитесь, месье.

– Да, мадам. Желаю вам хорошего дня.

Клэр проводила его взглядом, затем опять посмотрела на город.

Вот теперь она решила. Нужно позвонить Филу. Будет здорово учить его французскому.

Благодарности

«Париж» – это прежде всего роман. За исключением реальных исторических личностей – от монархов и министров до Клода Моне и Эрнеста Хемингуэя, – все персонажи, появляющиеся на его страницах, вымышленные. Почти всем этим вымышленным персонажам я дал наиболее распространенные во Франции имена, кроме двух.

Фамилию Ней я выбрал по причинам, которые становятся ясными по ходу сюжета, хотя месье Ней и его дочь Ортанс, конечно же, полностью придуманы мной.

Изобретенная мной фамилия де Синь требует небольшого пояснения. Частица «де» в фамилии, имеющая в большинстве случаев грамматическое значение притяжательности, часто является признаком родовитости носителя такой фамилии. К человеку с таким именем обращаются «месье де Синь», а называют его, например, «Жан де Синь». Но когда мы используем фамилию или титул отдельно, то частица «де» не нужна. Точно так же как в английском языке мы называем герцога Веллингтонского просто «Веллингтон», так и во французском следует говорить «Синь», а не «де Синь». Однако в случае с французскими именами (за исключением фамилий наиболее известных лиц) теперь принято добавлять частицу «де» и тогда, когда этого не требуется. Поэтому в романе я писал «де Синь» и «род де Синей» вместо более правильных «Синь» и «род Синей». Надеюсь, поборники чистоты языка простят меня за это.

Несколько раз по ходу повествования я слегка изменял фактические детали – там, где абсолютная точность могла бы ввести читателя в заблуждение. Например, великий министр короля Генриха IV назван в романе Сюлли, хотя на самом деле титул герцога Сюлли он получил через два года после описываемых событий. Везде, где только возможно, я старался использовать только одно название той или иной местности или улицы. Все упомянутые географические наименования – реальные, за единственным исключением: маленькая церковь Сен-Жиль придумана мной (но не святой Жиль).

Однако я позволил себе одно отступление от истины. В моем романе Эрнест Хемингуэй посещает в Париже Олимпийские игры 21 июля 1924 года. На самом деле он, игнорируя Олимпиаду, 25 июня уехал в Памплону и не возвращался в Париж до 27 июля. Но, по-моему, он должен был посмотреть на Игры, даже если он этого не сделал! И вообще, Хемингуэй действительно любил посещать Зимний велодром, как и сказано в романе.

Для написания этой книги мне пришлось провести широкое исследование, и в этом мне поспособствовал тот факт, что у меня, британца по рождению, в Париже, Фонтенбло и других местах есть множество кузенов, чьи дома были гостеприимно открыты для меня с самого детства. И хотя ни один из этих родственников, как и ни один из моих многочисленных французских друзей, не фигурирует в этом романе, моя близость с ними и воспоминания о множестве услышанных от них историй очень помогли мне, когда я сочинял жизнеописания французских семей, переплетающихся на протяжении Cредневековья, Belle `Epoque и двух мировых войн.

Чтобы поблагодарить всех этих людей, потребовалось бы слишком много места. Тем не менее я хотел бы упомянуть тех, кому более всего обязан за их гостеприимство и советы по истории и культуре. Это Изабелла, Жанин и Каролина Бризар, а также покойный Жак Сартон дю Жонше, чьи воспоминания о межвоенном периоде оказались бесценными.

Аналогичным образом я, не имея возможности перечислить все музеи и культурные учреждения Парижа, с которыми мне довелось ознакомиться, хочу порекомендовать хотя бы два из них – те, которые могут остаться незамеченными читателем. Музей «Карнавале» в квартале Марэ увлекательно знакомит посетителей с историей Парижа, а чудесный Музей Монмартра полон удивительных сюрпризов.