Париж

– Ни за что! – вскричала Амели. – Мои родители придут в ужас!

Мадам Сен-Лобер помолчала, а когда заговорила, ее голос был сочувственным, но твердым:

– Дитя мое, когда твои родители посылали тебя в Версаль, они прекрасно знали о случае с бывшей фрейлиной.

– О господи… Неужели замуж выходят таким вот способом?

– Это один из вариантов.

Дофина она потом не видела целую неделю. Обычно он с раннего утра уезжал на охоту и не возвращался до поздней ночи.

Обязанности фрейлины при дофине оказались не такими уж утомительными, как сначала думала Амели. Время от времени к дофине приводили детей. За младенцем ухаживала кормилица, за двумя старшими – няньки, но их визиты к матери создавали некоторое разнообразие. Иногда дофину навещала герцогиня Орлеанская. Две дамы любили поболтать, и тогда Амели отсылали прочь. Но потом дофина так или иначе упоминала при Амели последние дворцовые новости, которые узнала от герцогини, так что девушка была в курсе происходящего в Версале.

Так она узнала, что с момента отмены Нантского эдикта король пребывает в дурном настроении, что молодым придворным разрешено было отправиться на войну с турками, которые досаждали Восточной Европе, и что тот-то и тот-то порадовал короля своими подвигами, а кто-то другой разгневал его неосмотрительным высказыванием в письме.

– Королевские слуги читают письма всех и каждого, – заметила однажды дофина. – Поэтому думайте о том, что пишете, ведь король обязательно узнает об этом.

Через несколько дней Амели уже считала, что, хотя ей предстоит еще многому научиться, Версаль больше ничем не удивит ее. Она ошибалась.

Однажды во второй половине дня Амели шла по дворцу недалеко от королевских покоев. Было пусто, только в отдалении стояла в коридоре фрейлина примерно того же возраста, что и Амели. Неожиданно из какой-то двери появился король. Он не видел Амели, но заметил вторую девушку.

Все случилось так быстро, что Амели едва могла поверить своим глазам. Король обнял юную фрейлину, кивком показал, чтобы она подняла юбки и, ловко справившись с одеждой, прижал ее к стене и закинул ее ноги себе на бедра.

До смерти перепуганная Амели едва сообразила спрятаться за колонной. Она хотела убежать, но не смела, боясь быть обнаруженной. Ждать ей пришлось недолго. Она услышала, как открылась и захлопнулась дверь, и выглянула в коридор. Там была только девушка, но и та, быстро приведя в порядок платье, скрылась за углом.

Когда Амели добралась до комнаты дофины, та глянула на нее и равнодушно заметила, что фрейлина, кажется, повстречала привидение. Амели заверила ее, что с привидениями не сталкивалась.

– В любом случае я запрещаю тебе видеть их, – сказала дофина, – потому что они мне не нравятся.

Но вечером Амели рассказала об увиденном своей наставнице. Она ожидала, что мадам Сен-Лобер будет шокирована, но реакция опытной придворной дамы была совсем иной.

– Хм, вот как? – произнесла та. – Интересно. При жизни королевы он не прочь был поймать в коридоре симпатичную девицу. Но с тех пор как его фавориткой стала мадам Ментенон, он в каком-то смысле воздерживался от плотского греха. – Она подумала. – Король навещает мадам Ментенон дважды в день, и это больше, чем ей нужно, хотя долг свой она выполняет, говоря ее собственными словами. Скорее всего, король действовал под влиянием настроения, случайно.

– Но, мадам, что станет с той молодой девушкой?

– В каком смысле?

– Но как же… Ее использовали…

– Он король. Он может делать все, что захочет.

– Это отвратительно!

– Власть – мощный афродизиак как для мужчины, облеченного ею, так и для женщин, окружающих его. Так было еще со времен Вавилона, и, смею предположить, так будет всегда. Женщины приходят сюда, чтобы оказаться поближе к власти и извлечь для себя выгоду от этой близости.

– Но… мужчина, который берет все, что только пожелает… Это так по-детски.

– Ты права, власть превращает взрослых людей в детей именно потому, что благодаря ей они могут делать что захотят. Но презирать их бессмысленно. Так уж устроен мир. Гораздо умнее будет научиться жить в этом мире. – Ее взгляд стал жестким. – Не ищи во дворцах чистоты, дитя мое. Там ты ее не найдешь.

– Но на ее месте могла оказаться я, – протестовала Амели.

Ее наставница промолчала.

Как ни глупо, но в последующие дни Амели никак не могла выбросить из головы тот случай. И мадам Сен-Лобер не очень-то ее успокоила, если не считать уверений, что подобного, вообще-то, быть не должно.

Проходя через мраморные залы, мимо темных гобеленов и пышных портретов членов королевской семьи, наряженных классическими божествами, Амели все больше проникалась ощущением, будто очутилась в огромном мире, где главенствует безжалостный языческий бог солнца вкупе с важным земным государем.

Она мечтала только о том, чтобы сбежать из этого мира.