Париж

– Нет, потом переехал, но недалеко – на бульвар Османа, это всего в пяти минутах от «Жозефины». Но сейчас он умирает, и работу над эпопеей придется заканчивать его брату.

Пруст действительно вскоре умер. К тому времени Клэр прочитала «В сторону Свана» и принялась за «Содом и Гоморру». Ничего подобного она еще не читала. Погружение Пруста в его необыкновенные воспоминания, воссоздание им каждой детали уходящего мира, безжалостное отражение каждого аспекта человеческой психологии заворожили ее.

– Рад слышать, что ты увлеклась литературой, – сказал Марк. – Как жалко, что больше ты не сможешь поделиться впечатлениями с тетей Элоизой. Она читала все. Но не забывай, – добавил он, – люди, подобные Элиоту и Прусту, пишут по-новому, но в плане политики они весьма консервативны. Они ищут смысл в окончании старого мира. Но у многих представителей авангарда другой подход.

– Они верят в революцию, да?

– Париж всегда гордился тем, что именно он породил революционную идею. Еще со времен Французской революции мы верили, что все радикальные идеи принадлежат нам. И носители таких идей всегда приезжали в Париж, чтоб обсуждать их. Почти весь радикальный Париж уверен в том, что только мировая революция разрешит все возникшие в последние годы проблемы. Теперь, когда революция уже произошла в России, они считают, что остальные страны вот-вот последуют примеру русских – или должны последовать. Я не сомневаюсь, что Пикассо, например, коммунист.

Как бы ни увлекал девушку Париж своим культурным богатством, почти все свое время она отдавала работе над большим коммерческим проектом.

«Жозефина». Когда Мари и Марк вновь открыли универмаг, они попросили Клер заглядывать иногда в магазин и помогать им – сначала просто из желания дать ей дело. Но это было два года назад. Теперь она стала неотъемлемой частью предприятия.

– Не знаю, – говорил иногда ее добрый дядя Марк, – как бы мы без тебя справились.

Разумеется, ключевой фигурой была Мари, и все вращалось вокруг нее. Она умела найти подход к каждому, кто работал в «Жозефине»: всегда была спокойна, внимательна, но при этом очень тверда, словно мать во главе большой семьи. Люди доверяли ей.

Мари ведала повседневной деятельностью магазина и работала с самыми крупными и именитыми поставщиками – модельерами вроде Шанель. Но вскоре одну небольшую, но очень важную обязанность она передала Клэр.

– Прошу тебя заняться поиском новых дизайнеров и производителей одежды. Тех, которые привлекут к нам девушек твоего поколения. Ты их ищешь, приводишь ко мне, после чего будем решать, сможем ли мы договориться.

Клэр находила их – кого в Париже, кого в провинции, а кого-то и в Италии. И затем сидела на совещаниях, которые они проводили с ее матерью, и видела, как быстро и умно Мари обнаруживала сильные и слабые стороны разных предприятий.

– Как это у тебя получается? – спросила она однажды у матери. – Ты же никогда не занималась коммерцией.

– Не знаю, сказать по правде. Должно быть, это у меня в крови. – Мать улыбнулась. – Значит, ты думаешь, что я справляюсь?

– Ты отлично знаешь, что справляешься!

Два года совместной работы незаметно для матери и дочери изменили их отношения. Теперь они действительно стали как сестры. Иногда у них возникали разногласия относительно того, взять нового поставщика или нет, какую цену назначить за товар. Когда такое случалось, они спорили, каждая пыталась доказать свою правоту, и хотя последнее слово было за Мари, она всегда уважала мнение и аргументы Клэр.

Но в одном они согласились сразу же. Универмаг «Жозефина» не состоялся бы без Марка в роли главного советчика.

– Самый опасный наш конкурент – «Галерея Лафайет». Этот магазин расположен рядом с нами и при этом гораздо больше нашего. Им очень грамотно управляют и постоянно обновляют ассортимент. Нет смысла пытаться скопировать все их отделы, например галантерейный. Мы способны конкурировать с ними, как и раньше, в области модной одежды за умеренную цену. Поэтому мы должны привлечь покупателя тем, как продаем товары, и тем, что у нас всегда представлены самые последние направления еще до того, как они войдут в моду! Мы должны следовать старинному правилу французских полководцев: нам нужна смелость, еще смелость, всегда смелость.

– Вы говорите об этом так, будто это театр! – смеялась Клэр.

– Но это так и есть! – восклицал Марк. – Большой магазин – это не просто место для покупок. Это событие. В нем должна быть драма и сюрприз, совсем как в театре.

И он это доказал. Деятельность «Жозефины» стала нескончаемой чередой сюрпризов. Теперь манекены выставлялись прямо в витринах. Но в этом универмаге витрины не только демонстрировали наряды – они рассказывали истории, как картины. Марк также создал галерею и в самом магазине, там показывали работы молодых художников. Каждый месяц в «Жозефине» происходило что-то такое, о чем говорили, что необходимо было увидеть, пока оно не исчезло. Другими словами, «Жозефина» стала сенсацией.