Париж

Я посмотрела на него в недоумении, вытаращив глаза, не понимая сути этого, как я решила на тот момент, странного вопроса. Он же по-простому начал своё, как оказалось, незамысловатое пояснение: ну разве ты никогда не опасалась, не была смущена или встревожена мыслями, молниеносно и из ниоткуда возникающими в твоей голове, затуманивающими собственное сознание, словно бы по велению какой-то истинно дьявольской силы, заполняющими его так, что ни о чём другом думать становится более невозможно? Или неужели тебя ни разу не вводили в ступор твои сакральные желания, а я уверен в том, что они есть в тебе. Мы все хотя бы однажды испытывали что-то подобное. Так что, не стесняйся. Просто ответь мне. Хотя я уже знаю ответ. Интересным остаётся лишь то, насколько сильно ты боишься себя?

Такие высказывания возмутили меня, ведь он говорил всё это слишком уверенно. На секунду мне даже показалось, что я поддалась его какому-то гипнозу и начала верить этим дурацким словам, пусть и не лишённым логики; начала сомневаться в себе и поэтому – начала бояться себя и своих желаний!.. Внутренне соглашаясь с ним, физически мне было трудно себя не выдать (ну не могла же я признаться ему, что он оказался прав! Нет, не бывать этому, во что бы то ни стало!).

А он терпеливо ждал, пока я придумаю, что сказать…

***

Я не знаю, кем он был… Иногда я чувствовала, что сквозь него проходят какие-то божественные импульсы, и в такие минуты мне казалось, что он и сам становился подобен богу. А иногда его глаза блестели адским пламенем, и впечатление об его непорочности тут же сгорало в этих огненных языках его горящего взгляда. Поэтому решайте сами, кем он был: дьяволом или ангелом. Я и сама не могу чётко определить это. Но одно я знаю точно: он был необыкновенным…

И кстати, к чести его стоит добавить, что он не скрывался за выдуманными личинами, не надевал маски. Я так уверенно утверждаю об этом, потому что это правда: он всегда оставался собою. Он был и невинным и грешным одновременно…

Скорее всего, вас заинтересует наше с ним знакомство, в котором, однако, не было ничего необычного, да оно и не имеет значения… Важно лишь то, что суть этого знакомства отразилась в истине, которую я познала от и через него…

А подарив мне это необходимое для человека знание, он улетучился из моей жизни так же внезапно, как и появился в ней. Выходит, он и не демон, и не ангел, а лишь посланник, несущий свет для разума…

***

Познанная мною истина заключается в следующем: дорогой друг, человек, бойся себя и своих желаний!

Я говорю так не только потому, что меня убедили встать на данную позицию сказанные им слова, но и потому, что и сама я, задумавшись, поняла, что этот тезис справедлив. Рассудите сами: всем известный Роберт Луис Стивенсон (да-да, именно тот самый, создавший доктора Джекилла и мистера Хайда) разделил в человеке добро и зло, эти антиподы, представляющие собой в том числе и отражения тайных желаний и мыслей (что было проиллюстрировано Стивенсоном на образе Эдварда Хайда); это разделение было показано читателям как-бы в теории (с представлением ожидаемых последствий, а именно: гибели и Хайда, и Джекилла (потому что в человеке гармонично сочетаются, сосуществуют оба антипода, и, соответственно, одно невозможно без другого), однако не будем углубляться в литературный анализ сего шедевра, нравственный посыл которого должен быть понятен всем), а что в таком случае окажется на практике? Страшно подумать! Хотя итог очевиден, но, кажется, он будет более трагичен, чем в готическом романе, ведь речь пойдёт уже не об одном человеке, а о сотнях, тысячах и даже более людях…

Зарезюмируем проще: приведённый пример подтверждает выдвинутый им (и поддержанный мною) тезис об опасностях, таящихся в недрах человеческого сознания, которых стоит бояться…

***

Что же касается меня лично, то я ответила на его вопрос честно: да, я всё-таки боюсь себя (я признала данный факт), но боюсь не слишком (ну, подумаешь, посещают меня различные порочные мысли, но не более, я не жажду убийств или чего хуже по-настоящему, а что ещё может быть сокрыто в глубинах моего мозга – да, пожалуй, и всё). Хотя такая степень моего страха себя рассмешила его: он сказал, что мне следует опасаться чуть больше, если я беспокоюсь о спасении своей души. Сумасшедший какой-то!..

Но несмотря ни на что, эта наша с ним беседа оставила во мне след и породила семя мысли, которой я с вами сейчас поделюсь: внутри каждого из нас живёт зверь, бешенный и кровожадный, жаждущий вырваться наружу и заявить о себе во весь голос, со всей силой животного крика…

Однако наших зверей сдерживают социальные нормы и прочая чепуха, без которой, следует заметить, не было бы человеческого общества…

Эти нормы и понятия удерживают наши тайные желания в секрете в тайниках сознания каждого, обладающего своей определённой жаждой, препятствуя её реализации наяву, по-настоящему, из-за боязни наказания, несения ответственности (как уголовной – за социальные преступления, так и нравственной – за моральные).