Париж: анатомия великого города

Востребованность этого произведения Уэльбека сама по себе необычна, ведь книга крайне саркастична и печальна. Повесть критикует либеральные ценности 1960-х годов, которые, по мнению автора, являются причиной морального краха современной Франции. Самой опасной и разрушительной из всех вольностей, завоеванных в 1960-х годах левыми, говорит он, является свободная любовь. И сразу Уэльбек утверждает, что таковой не существует. Свободная любовь больше походит на свободный рынок, который жестко делится на обманывающих и обманутых. Полная сексуальная свобода не просто невозможна, попытка достичь ее стоит невероятно дорого. Самоубийства, нервные срывы, алкоголизм и чревоугодие настигают всех, кто из-за невзрачной внешности, отсутствия шарма и удачи становится изгоем сексуального рынка.

Англоязычный мир считает Уэльбека сексуально озабоченным вольнодумцем (тому способствовал знаменитый инцидент, когда писатель, бросив оценивающий взгляд на журналистку «New York Times», предложил ей сыграть в эротическом кинофильме, который снимал на тот момент). Как писатель он тщательно вырисовывает скрытый мир échangisme, заставляющий вспомнить о маркизе де Саде: его взгляд отстранен, словно у ученого, и одновременно полон пафоса. Его образ «свингующего Парижа» одновременно скрабезен, жутковат, смешон и трагичен. Бывший коммунист, открыто заявляющий о своем восхищении Сталиным, Уэльбек оказался жестким моралистом, чье мрачное уподобление секса товару может сравниться лишь с пессимизмом, с которым он смотрит в будущее человечества (в книге он объявляет себя сторонником клонирования как решения всех трудностей и опасностей человеческих страстей и похоти). Популярность Уэльбека-писателя, бесспорно, связана с тем, что его взгляды совпадают со стремлением к самолюбованию и ограниченностью парижан конца XX столетия.

Этим же объясняется и весьма неожиданный всплеск всенародного ликования в 1990-х, вызванный победой французской футбольной сборной на чемпионате мира 1998 года. В десятилетие, в течение которого говорили лишь о культурной депрессии, этот случай стал редкой вспышкой светлых эмоций.

Победа над сборной Бразилии на «Стад де Франс» заставила обычно равнодушных французов выйти на улицы в порыве общенационального единения. Звуковое сопровождение того летнего сезона принадлежит версальцам «Эр», чей хит «Секси бой» показал, как парижане могут танцевать и улыбаться одновременно. Самые скучные интеллектуалы, сторонившиеся футбола и прочих народных развлечений, объявили, что эта футбольная победа стала, пожалуй, величайшим событием со дня освобождения столицы от нацистов. Портрет Зинедина Зидана, центрального полузащитника алжирского происхождения, забившего несколько победных голов, на Елисейских полях подсветили красным, белым и синим цветами; лозунг над изображением гласил: «Зидан — президент». Даже самые осторожные левые политики, включая всеми уважаемого Жана Даниэля из «Nouvel Observateur», заговорили об «эффекте Зидана» и о новой, эмоциональной и толерантной Франции.

Иллюзия перемен ненадолго пережила похмелье, вызванное попойками в честь победы в матче. Еще до проведения чемпионата мира по футболу демагог из правых и лидер «Народного фронта» Жан-Мари Ле Пен жаловался на расовые проблемы внутри сборной команды Франции, в составе которой играли арабы, африканцы и европейцы. У меня появилась возможность задать вопрос на эту тему тренеру национальной сборной Эме Жаке, когда я брал у него интервью для «Би-би-си». В ответ Жаке лишь пожал плечами и сказал, что хоть сам и воевал в Алжире в свое время, сегодня он не видит предпосылок для расовой дискриминации. Тот же вопрос я задал Зинедину Зидану, «самому популярному французу всех времен» — алжирцу. Лицо его окаменело, он промолчал: в изменчивом мире расовой политики Парижа конца 1990-х годов это, возможно, был лучший ответ на подобный вопрос — любой другой мог вызвать яростные столкновения порой самых неожиданных сил в обществе.

Игра света и тени

Зато Мишель Уэльбек не умел держать язык за зубами и за несколько дней до атаки террористов на башни-близнецы Нью-Йорка в сентябрьском интервью журналу «Lire» пьяно заявил, что «ислам — глупейшая из религий». Последняя книга автора, «Платформа», которую он старательно рекламировал в этом печально известном интервью, содержит мрачный диагноз обоюдной ненависти между Востоком и Западом, признаки которой очевидны как в центре, так и в пригородах Парижа. Его слова подтвердились, когда товарищеский матч между футбольными сборными Франции и Алжира был прерван толпой арабских молодчиков, которые ворвались в раздевалку, скандируя имя Усамы бен Ладена. Капитан сборной Франции Зинедин Зидан охарактеризовал инцидент как «наихудший момент» в своей профессиональной карьере.