Париж между ног

И потом, от них грубо все, то прижмут, начнут тискать, больно мять грудь, то под юбку и прямо в лицо дышат перегаром… Нет, все! Не хочу их хвостатых! Точку ставлю на них!

Нет, я не оказываюсь с ними, но на дистанции, тем более я понимала, что если хочу выжить, то мне надо им головы заморочить, стравить между собой, а самой проскочить мимо их хвостиков, пестиков, палок, членов и еще о них можно долго, но стоит ли? Мне ведь нет до них никакого дела, мне бы только от них ускользнуть, уцелеть, выжить!

А тут случай с портфелем в банде Чичика.

Я ее пожалела, эту, которую сама назвала Лепестком, но уже видела, почувствовала, что с ними родными по телу, мне безопасней и можно. А они нежные, мягкие и горячие даже, вот и закружилась моя голова. И Эммануэль только, словно в спину меня легонько раз — и подтолкнула в ту сторону, о которой я ничего до того даже не знала. Кроме того, как говорили, что все те бабы, кто так, те все, у б……щи какие!

И что? Светка тоже такая? Ой, не смешите меня! Да она просто избалованная девчонка, только меня не надо с ней путать, друзья. То она сама! Вот послушайте и не перебивайте, что было дальше.

— Ну, как книжка? Понравилась? А как тебе Эммануэль?

Мы с ней сидим на диване, и она села специально рядом и, расспрашивая меня, сама волосы на моей голове поправляет рукой.

— А у тебя волосы прелесть.

— Знаю, слушай, отстань.

— А ты хочешь, как она?

— Нет.

— Почему? А я бы хотела так, как у нее с подругой. А давай, я как будто Эммануэль, а ты ее Арианна.

— Нет.

— Ну, тогда ты Би.

— Что? Сама ты би!

— А что? Очень даже ничего и я бы хотела ей быть. А ты?

— Слушай, отстань ты уже с этими разговорами, что ты заладила, би да би? Прямо как автомобиль. Скажи еще…

— Ага! Я тебя забибикаю!

— Что? Ты сама как забибиканная!

— А что?

— Нет, тебя точно машина переехала!

— Я сейчас!

— Куда ты?

— А вот и машина, вернее моя машинка, которая меня переезжает, а вернее во мне, в мои воротики въезжает и выезжает. Ты такое видела?

Это же надо? Ну какая же она бесстыдная и настырная! Таращусь во все глаза на этот овальный предмет и невольно ее спрашиваю.

— Как он, как эта штука, она что…

— Дай мне! Дай руку! Что ты такая дикая? Она, моя машинка, между прочим, не кусается, а ласкается. На, попробуй!

— Сама пробуй.

— Я не только пробую, но мамочки моя… Дай я тебе, ну что ты как дикарка, руку дай мне. Ну же. Вот!

Она нажимает сзади на донышке кнопку, и вся машинка приходит в движение.

От неожиданности я, чуть не роняя ее, еще крепче сжимаю, а в ответ чувствую, что она словно живая, вибрируя, стала выгибаться и следом мелко и часто подрагивать самым кончиком. И я как дура, а ей на радость.

Она вскочила и снова пропала, а я с этой ее машиной сижу в руках и прозреваю, ничего не подозреваю, что она задумала дальше, моя одноклассница.

— Вот! — А что, вот, не понимаю, потому что это вот, впервые вижу.

Она зубами рвет пакетик и потом…

— Нет! Слышишь, ты что дура! Что ты задумала?

— Да не вопи ты, как резанная, я ведь и тебе так сделаю. Вот подвинься, видишь как я… Ну куда ты? Куда поскакала, дуреха!

А я руки в ноги и к двери. Заперто!

— Открой! Ключ отдай, я сама. Слышишь меня? — Кричу из коридора.

— Ой, да не слышу я ничего, а вот ключ возьми у меня.

— Где это у тебя? — Кричу, стоя пред входной дверью.

— Здесь у меня, подойди и возьми.

— Сама принеси.

— Не могу, занята я… — Вот же, ну что это такое за издевательство?

И я, не пренебрегая ее словами, в комнату к ней захожу. Уже думала, что увижу ее с задранными ногами, а она сидит передо мной скромненькая, ножки вместе, колени, все как надо аккуратно, глазками весело сверкает.

— Ну что ты вскочила, сядь, посиди.

— Нет, открой или ключ отдай и я сама.

— А ты сядь. Сядь, прошу тебя. — И руками схватила и силой притянула, рядом с собой усадила.

— Ну что?

— А ты ничего не чувствуешь?

— Что? Что я должна почувствовать? Что ты еще придумала?

— Руку дай.

— Нет.

— Ну что ты не видишь, что я с пустыми руками.

— Ага, снова будешь мне в руку что-то пихать. Лучше, слышишь, ключ….

И слышу, как из-под ее ног идет какой-то гул. Что это, неужели он у нее и под ней лежит, а потом спохватилась. Нет! Он у нее ….

И пока я в себя прихожу, она как засмеется, а сама назад откинулась слегка и ножку раз, в сторону и вверх!

Я скорее в коридор и ору благим матом.

— А ну, слышишь ты, машиной переехатая, открой! А то заору и всем о тебе расскажу.

Ну, что вам сказать? Через пятнадцать минут я уже дома, а все не могу отойти от этого возбуждения. Все перед глазами этот овальный предмет, что торчал у нее между ног и гудел, а она сзади его донышка пальчиком на кнопочки нажимала.

Ну, ведь бывают же такие подруги сумасшедшие? Хорошо, что я у нее не взяла читать что-то еще, а то ее Эммануэль мне все по ночам, и я вместо ее подруг, я, то с ней — Эманнуэль, то с этой беспардонной и прыщавой Светкой.

И долго потом у меня еще отвращение было ко всяким предметам овального вида.