Париж между ног

И вот я, такая вся из себя снежная, немного небрежная со всеми и всегда, где-то даже немножечко наглая и вдруг я сталкиваюсь с неприкрытым желанием, с нежностью беззащитной, вывернутой всей душой ко мне девушкой. Я ведь до этого не имела ни малейшего понятия о нежности, о ласке, о желании не задумываясь, не размышляя шагнуть, заступиться, заслонить собой, пожертвовать всем ради любимого человека. А тут?

Я запомнила ту Женечку, да и как не запомнить? Ведь сначала я к ней небрежно, схватила за грудь, стала тискать, потом хитрить, своего добиваться, во что бы то ни стало. Сказать, чтобы мне была нужна именно она? Нет! Мне тогда было все равно, девушка, парень, лишь бы взять от них то, что хотела забрать.

Я тогда была стервой, так можно было обо мне сказать. Брать, брать, получать и снова опустошать, пользуясь своим видом, фигурой, настойчивостью и наглостью. И я брала! Нахрапом наваливалась, сминала и свое отбирала! И мне нисколечко было не жаль никого, и я сама ни о чем не жалела! А потом вдруг обомлела.

Я на эту Женьку и так и вот так, все ее мну, хватая, можно сказать рву на куски, а она словно не замечает, считает что так и надо, что мне, отдавая себя, она меня тем обхаживает, ублажает. Я рву, тяну, а она не замечает! Не замечает того, что я только себе все и себе. Вот так было и с Блендой! Но тогда, каждая из нас только для себя! Причем с выгодой! Ей тело мое, а мне путь наверх через нее. Вот до чего я дожила! Я тогда так и жила, рвать до себя, все себе… Урвала, и ладно, не урвала, нет, мне надо все равно, и я добьюсь своего! И добивалась ведь!

С Женькой первый звоночек у меня в голове прозвенел. Дзинь!

И вот я почувствовала, обомлела! Оказывается, отдавать, это так красиво… Оказывается, отдавая, ты словно возрождаешься заново! Я впервые почувствовала, что такое посыл твой, который ушел от тебя и назад к тебе, с новой волной, но уже вот с двойной! А это как лелей ведь на душу! Оказывается, отдавать это стократ сильней!

Я не умела, а тут впервые почувствовала, что я могу отдавать! Не брать, а отдавать! И впервые, с трудом, интуитивно, тыкаясь, где-то обижаясь, что плохо скрываю, я отдала ей, этой Женечке самую капельку пока только, но отдала ведь! Сумела, выдавила! И это меня так поразило!

Оказывается, вот оно что может, женское тело! Оказывается, отдавая, ты получаешь ответный посыл! И он такой мощный, волной приятной, и все в тебе перевертывает, все очищает!

Может от того с Блендой не смогла. Не было от нее мне никакого посыла! Потому ушла, оборвала все, хотя от нее многому научилась.

Ну, а потом Антонина. Знакомство, и я из кожи вон лезу, мне надо было выкарабкаться, уйти, начать что-то другое, более цельное, значимое, где я уже чувствовала бы, что мне может быть послано в ответ от любимого человека. И я это почувствовала в себе, своем теле, сути своей женской. Оказывается, я уже не Снежной королевой могу быть, но и теплой, отзывчивой Ладушкой! И у меня зрел, вызревал этот посыл!

— Что за посыл? — Спрашивает, явно тронутый моим откровеньем.

— Посыл? А это желание любить и отдавать! Вот что!

Оно не сразу пришло, оно вызревало во мне. Я сначала не знала, даже не представляла, что такое могу, и что буду хотеть этого. А тут?

Вот, признаюсь честно. Тебе, моему мужчине, что я к вам с другой мыслью шла, с расчетом что ли? Я ведь тогда не только не осознавала, но и в мыслях не держала того факта, что потянусь, что захочу эти посылы обратить к кому-то. А тут ты! Я ведь поначалу, что подумала, что вот трали-вали, а сама себе на уме! Замуж выйду за …

— Толстосума и такого тютю…

— Да! Точно, так и восприняла сначала, и все больше собой гордилась, какая я, да как нравлюсь! А потом…

— Лягушечка квакала-квакала, да и получила стрелку, запущенную Иванушкой, которая попала в ее болото и …

— И не в болото вовсе попала! Разве же туда она попала? А мне прямо…. Ух ты, думаю! Вот это царевич!

— Что, так и подумала? Неужели царевич?

— Да! Так и подумала, но и себя почему-то рядом с Царевичем тут же представила, не меньше как Принцессой. И как представила, так мне так захотелось, чтобы как в сказке о Золушке все случилось.

Но мне уже мешали представления, полученные мною от секса.

— Какого секса, я ведь тебя взял еще девочкой!

— Э, Господин мой, я знала одну барышню, так она так же впервые стала женщиной, на брачном ложе, но до этого, чтобы все было по правде, она все пускала к себе кавалеров и не между ног, а под задок! Вот и я, но не от задумки такой и с обманом, а от того, что слишком рано узнала, что обязательно грубо, насильно и грязно все будет то, что с мужским связано. Уворачиваясь от них, хитрила и даже между собой стравливала их всех-кто ко мне с таким предложением, лишь бы меня не тронули! Ты понял о чем я.