Париж на час

Она произнесла это, на время забыв, что перед ней следователь. Это было кокетство, ей хотелось, чтобы этот парень представил себе ее, голую, на кровати, униженную, растрепанную, чтобы он тоже, как и тот Михаил, ее захотел. Ей вообще было важно, что мужчины ее хотели. Желание мужчин означало, что она привлекательна, красива, что они видят в ней источник наслаждения. Она ничего другого не умела в жизни — только ублажать мужчин.

— Кто еще был с Михаилом? Сколько их было?

— В смысле? Что вы имеете в виду? Что вы себе напридумывали? Он был один…

— Но судя по вашей переписке, Михаил встретил вас не один. Вот, почитайте сами!

И Сергей достал приготовленный заранее листок с фотографией страницы сайта.

Татьяна отодвинула от себя кофе и блюдце с пирожным, схватила листок и принялась читать.

Это в каком же состоянии она была, что написала такое? И, главное, зачем? Она не помнила этого. Может, намешала водку с пивом, когда к ней пришла подружка Томка и они вместе с ней отправились на встречу с этим типом?

— Ну… не знаю… Может, пошутила… Или перепутала его с кем. Честно, не помню. Да, я могла написать, что я не проститутка и все в таком роде, но угрожать заявить на него? Нет. Он просто козел, и все. Мне незачем было все это писать… Я не собиралась никого сажать.

— А может, вы просто забыли? Может, вы с ним встретились, он угостил вас чем-то таким… может, подмешал вам в водку или вино наркотик, вы отключились, потом появились его друзья… А утром вы проснулись в гостинице, поняли, что произошло… И после решили сыграть на этом, может, позвонили ему и попросили денег?

Нет, с ней, конечно, разные истории случались, и под кайфом бывала не раз, и разные вольности себе позволяла, и деньги иногда брала, если предлагали, особенно, если подходил срок платить за квартиру… Но все эти случаи как-то не увязывались у нее с Михаилом. С ним она встречалась один раз, и все было более-менее, без извращений. Но деньги он ей дал.

— Вспомнила! Он, когда давал мне деньги, сказал, чтобы я получше питалась, что у меня кости одни… что мне надо поправиться. Еще ляпнул что-то про анорексию, посоветовал купить мяса и масла. Вот. Да-да, так все и было. Но никакой групповухи! Во всяком случае, я этого не помню.

— Татьяна, вот вам моя визитка, если вспомните что-то про Михаила, позвоните. И, пожалуйста, не покидайте город, пока идет следствие.

— Ну да, конечно, типа убийцу нашли. Вы что, совсем, что ли? И как же его убили? Застрелили? Отравили? Я что, похожа на убийцу?

Ей так захотелось выпить, что она готова была еще поговорить с этим молодым несмышленышем, чтобы только он угостил ее водкой.

— Что-то вы быстро сворачиваете разговор, — сказала она с вызовом. — Вы бы угостили даму чем покрепче. Водочкой, например, глядишь, я и вспомнила бы чего. Он же мебельщик. Да?

Воронков заказал сто граммов водки и селедку с луком. Татьяна отлучилась «попудрить носик», Сергей достал из кармана клейкую ленту и, убедившись, что его никто из посетителей кафе не видит, снял отпечатки пальцев Татьяны с чашки и с ложки.

Да уж, не такой он представлял себе Татьяну, жертву насилия. Опустившаяся молодая женщина с припухлостями под глазами, видно, что пьющая, да и к мужскому полу неравнодушная. Скорее всего, она уже и не помнила всего того, что с ней произошло, или в памяти сохранились лишь обрывки воспоминаний, к которым не хочется возвращаться. Если бы подобных инцидентов не было в ее жизни, то и реакция на его предположения, будто бы она пережила с Михаилом жуткие часы боли и унижения, была бы другой. И возмущалась она бы не так, а более эмоционально, как и подобает женщине порядочной и чистой.

То, что произошло в последующие полчаса, не хотел бы помнить и сам Воронков. Выпив водки и закусив селедкой, Татьяна почувствовала себя плохо, ее вырвало прямо на скатерть, она схватилась за живот…

— Да она больная, разве не видите? — поморщилась официантка, принимая деньги от Сергея и наблюдая, как уборщица собирает с пола все то, что исторгла из себя эта неприятная особа. — Разве ей можно пить? Да у нее язва или что-нибудь в этом роде. Да и селедку ей тоже нежелательно.

Умыв Татьяну, Воронков повез ее к ней домой. Она снимала комнату в Трубниковом переулке. Поднялись, Татьяна открыла дверь и впустила Сергея в комнату.

Ну да, теперь, когда он знал ее получше, он не удивился тому беспорядку и грязи, которые царили в ее жилище. Постель не убрана, по полу разбросаны несвежие колготки, носки, на спинке кресла повис голубой кружевной бюстгальтер, в углу комнаты в напольной вазе кустарного производства, коричневой, в белых разводах, торчали распушенные стрелы камыша.

Стянув с себя кроссовки, Татьяна повалилась на кровать, обхватила живот руками, свернулась в калачик и застонала.

— Может, «Скорую» вызвать?

— Но-шпу найди, будь другом. Пузырек на полке, рядом с кулинарной книгой.