Париж на час

Лера схватила распечатку переписки с сайта знакомств. Читая, она чувствовала, как начинает гореть. Ее бросило в жар, чего давно уже не случалось. Такое унижение было трудно перенести! Пока еще не вникнув в суть того, что могут повлечь за собой угрозы, она распереживалась из-за того, что в этом мире, получается, вообще невозможно никуда спрятаться, сохранить какие-то свои личные тайны! Все на виду! Оказывается, полиция, следователь имеют право, причем по закону, залезть своими грязными ножищами в личную жизнь человека, рыться в его интимных историях…

— Как видно из переписки, вы угрожали рассказать о вашей связи с ним его жене.

— Да не спала я с ним! Так, познакомились по интернету, спросили друг друга, как дела и все такое, что обычно пишут на подобных сайтах во время знакомства, потом он пригласил меня на свидание, а я не пришла. Я не ищу приключений на свою задницу!

— Он написал, что вас могут встретить в темном переулке… Вот, читайте сами!

Лера заплакала, неожиданно, строчки поплыли перед глазами.

«Тогда у тебя, с…ка, будут большие неприятности». «Это у тебя будут неприятности, если она все узнает». «Да тебя встретят в темном переулке, уж я-то позабочусь об этом… Подумай хорошенько… К тому же с чего ты взяла, что это я тебя заразил? Ты, поди, всех мужиков с сайта собрала…»

— Но я правда с ним не встречалась! — заскулила она, доставая из кармашка куртки мятую, трухлявую салфетку, которую забыла выбросить в свое время. Как же хорошо, что забыла, теперь хотя бы можно промокнуть ею слезы. Мысли ее почему-то крутились вокруг салфетки, как обрывок мотива с заезженной пластинки. Что им всем от нее нужно? Ну переболела грибком, ну встретилась с Вершининым… Их интересует только эта история или же они уже успели копнуть поглубже?…

При этой мысли всплыли запахи и звуки, которые всегда сопровождали это воспоминание, крики и стоны; пластинка вообще остановилась, и сознание Леры стало наполняться черным дымом. Как же так? Ведь они все мертвы… Они же все, кажется, утонули… Тогда кого же зарезали? Может, брата-близнеца Вершинина?

…Она открыла глаза и увидела перед собой лицо Седова. И снова этот невыносимый запах нашатырного спирта, запах беды, животного страха, запах приближающейся смерти. Она всегда считала обморок репетицией смерти. Ее маленькой хитрой копией. Поэтому, каждый раз выныривая из обморока, она радовалась тому, что вообще пришла в себя.

— Скажите, Валерия Семеновна…

— Да можно просто — Лера, — отмахнулась она от этой никому сейчас не нужной официальщины. Здесь, в кабинете следователя, ночью, без свидетелей, можно было вообще обращаться друг с другом на «ты» — обстановка располагала.

— Когда на вас напали и выбили вам зуб? Вы помните, кто это сделал? Видели нападавшего? Это был Вершинин?

— Нет, я не видела лица бандита.

— Но разве в квартире, той самой квартире, на Руставели, где вы все собрались, чтобы убить его, не было света?

— Собрались? Я не поняла… Кто там собрался?

— Дело в том, что мы нашли орудие убийства, нож, вот, можете взглянуть на него… — Седов положил на стол нож в пакете. — Вы держали его в руках?

Он увидел, как Лера вцепилась пальцами в столешницу, как побледнела. Он даже успел увидеть, как по вискам ее заструился пот.

— Ну и что, что нож… — сказала она, не сводя взгляда со страшной, в бурых пятнах, находки. — Да мало ли ножей я видела на своем веку? У меня дома что-то около пяти отличных японских ножей, среди них, может, и есть такой. Но он дома, можете пойти и проверить!

— А мы проверили — такого вот ножа у вас точно нет.

— Да быть того не может!

— Быть может, вы запамятовали, что подарили свой нож кому-нибудь из своих знакомых?

— Да с какой это стати я стала бы раздаривать свои дорогущие ножи? — воскликнула она, явно поспешив выразить свои собственнические чувства, потому что позже промелькнула мысль, что можно было бы быстренько сообразить и действительно придумать, кому она могла его отдать, подарить, кому-то из бывших своих подружек, к примеру. Или вообще той, у которой она попыталась отнять мужа, за что и получила, собственно говоря, по зубам.

Она вздохнула, выпрямилась на стуле, поправила волосы, промокнула остатками салфетки лицо.