Париж от A до Z (ЛП)

В тот день мы посетили базилику Сакре-Кёр, которая находилась на вершине холма Монмартр, в самой высокой точке Парижа. Базилика оказалась огромным и чудовищно сложным белым строением. У него был один большой купол – слишком вытянутый, чтобы назвать его луковичным, но слишком изогнутый, чтобы считаться коническим – и по бокам два купола размером поменьше. Вокруг торчали башенки тоже с куполами, но маленькими, и абсолютно повсюду были арочные окна. Внутри находилось бесчисленное количество арок, а вверху, на искусно расписанном потолке, парил в окружении ангелов Иисус.

– Типу, который написал «От A до Z», здесь не понравилось, – проговорил Анжело. – Единственное, что он оценил, – вид с террасы.

– А ты что думаешь? – спросил его я.

Он повернулся ко мне с глазами, полными восхищения.

– Я думаю, она потрясающая.

– Лично я нахожу ее скорее безвкусной, – сказал ему Коул. – Завтра я отведу тебя в Сент-Шапель.

– Правда? – воскликнул Анжело со своим обычным энтузиазмом. – Это одно из мест, которые я отметил у себя в книжке. Там говорится, что витражи в этой часовне лучшие во всем Париже. А может, и в целой Европе.

– Все верно, куколка. Когда ты попадешь внутрь, то удивишься, на чем вообще она держится.

Далее мы немного побродили по улицам Монмартра. Поглазели на «Мулен-Руж» и дом, где раньше было кабаре «Черная кошка», а также посетили маленький виноградник на Рю-Сен-Венсан. Анжело любое место приводило в восторг, но для меня все выглядело одинаково. Плоские белые здания, серые тротуары и узкие улицы. Словно в лабиринте, я никогда не понимал, куда надо сворачивать, и это ужасно нервировало меня.

Обедать Коул повел нас в очередной фантастический ресторан, где мы опять просидели без малого три часа.

– Коул, – к концу обеда проговорил Мэтт, – как думаешь, есть у нас шанс найти место, где в воскресенье вечером можно будет посмотреть Супербоул? – Они с Джорджем и Джаредом явно все утро обсуждали такую возможность, поскольку сидели за столом, склонившись друг к другу, и то и дело с надеждой поглядывали на Коула.

– Лепесточек, даже не знаю.

Улыбка Мэтта была слишком натянутой, чтобы сойти за искреннюю.

– Ну, в отличие от нас всех, ты как минимум знаешь, где можно спросить. Вандербильт.

– Меня зовут по-другому.

Улыбка Мэтта стала ехидней.

– Я знаю. Но раз уж ты не обращаешься к нам по именам…

– Вот уж неправда, – сказал Коул. – Джорджа я называю по имени.

– И Зака, – добавил Анжело.

Все, кто сидел за столом, повернулись к нему, и Анжело явно стало не по себе от того, что он внезапно оказался в центре внимания.

– Что? – спросил он. – Я же прав.

Всеобщее внимание переметнулось обратно к Коулу, который, глядя на Анжело, усмехался ему с таким видом, словно тот раскрыл какую-то его потаенную страшную тайну.

Я и не замечал, что ко мне Коул обращался по имени, тогда как для всех остальных у него были придуманы прозвища. Судя по всему, этого не заметил и Джонатан.

– А ведь и правда, – сказал Джон. – Ты даже меня в половине случаев не называешь по имени. Что в Заке такого особенного?

Коул невинно распахнул глаза.

– Не знаю, солнце, – сказал он. – А тебя это беспокоит?

Джонатану потребовалась секунда, чтобы это переварить. Сперва мне показалось, что он готовится разозлиться, но потом он вздохнул и обреченно покачал головой.

Джаред смотрел на Джона с нескрываемым сочувствием на лице.

– Ты или святой, или мазохист, – сказал он, и Джон рассмеялся.

– Иногда кажется, что между ними такая тонкая грань.

Коул никак не ответил, но после того, как все отвернулись и снова принялись за еду и свои разговоры, я увидел, что он оглянулся на Джона. Он положил ладонь ему на бедро. Взглянул на Джона сквозь челку и улыбнулся.

Джон практически растаял. Накрыл своей рукой руку Коула и тоже улыбнулся ему, потом наклонился, чтобы поцеловать, но Коул у последний момент отвернулся, и поцелуй пришелся куда-то в висок. Что, однако, нисколько не обескуражило Джона.

Я сказал себе, что болезненный укол, который я ощутил, не имеет ничего общего с ревностью.

После обеда Коул повел нас к Эйфелевой башне. Пару часов мы провели, гуляя по выставкам и магазинам на втором этаже, а потом поднялись наверх. На земле, особенно в старых кварталах, мне было легко не забывать, где мы находимся, но когда я увидел Париж с высоты, его чары развеялись. Особенно когда мы посмотрели на юг, где висел смог, а за деревьями торчали современные небоскребы.

– Разве не потрясающе? – спросил Анжело.

– Как по мне, так похоже на любой другой город, – сказал я.

– Зак, да ладно тебе! Ты прикалываешься? Только представь, сколько лет всем этим зданиям. Больше, чем всему, что построено у нас дома. Подумай о том, где мы стоим. Эту башню построили больше, чем сто лет назад. Только представь, сколько людей побывало тут перед нами. Родители с детьми, другие влюбленные парочки. – Он взял меня за руку и посмотрел на меня. В его глазах сияло восторженное волнение. – Разве, стоя здесь, ты не ощущаешь себя частью чего-то огромного и волшебного? Чего-то, что тянется сквозь века? Словно ты часть истории?