Париж от Цезаря до Людовика Святого. Истоки и берега

Взывая к национальной гордости, реймсский архиепископ для начала постарался очернить претендента из рода Каролингов. «Мы знаем, что у Карла есть свои сторонники, которые утверждают, будто именно он должен занять трон, доставшийся ему от предков, – говорил Адальберон. – Но если рассмотреть это дело пристально, то Карл по праву наследования не имеет права на престол. <…> Какими достоинствами обладает Карл, чуждый всякой чести, Карл, чье бездействие раздражает, Карл, потерявший голову настолько, что посмел служить чужому королю и жениться на неровне, женщине из сословия вассалов? <…> Поразмыслите основательно над этим и поймите, что Карл оказался в удалении скорее по своей вине, чем по вине других…»

А что было сказано им про Гуго? «Решите, чего бы вам больше хотелось для государства: блага или несчастья. Если вы настроены на процветание королевства, коронуйте Гуго, славного герцога. <…> Изберите главой герцога, славного своими деяниями, своей знатностью и военной мощью, герцога, в котором вы найдете защитника не только государства, но также и ваших личных интересов. Благодаря его благосклонности вы найдете в нем отца. Кто когда-нибудь просил у него помощи и не получил покровительства? Кто, оставленный заботой близких, не добивался при его содействии своего?»

«Престол, – сказал еще Адальберон, – получают вовсе не по праву наследования. Во главе королевства должен оказаться тот, кто славится не только знатностью происхождения, но и мудростью, тот, чья честь достойна уважения и на чье благородство можно положиться».[221]

Гуго Капет был избран 1 июня 987 года. Париж проводил в Санлис герцога, а встретил короля.

А коронация состоялась месяцем позже в Реймсе: в торжественной обстановке новый правитель получил из рук архиепископа корону – ведь именно архиепископу он был обязан этой короной. Отныне собор в Реймсе станет местом коронаций – вовсе не из-за святого Ремигия, не из-за крещения Хлодвига, а в память о коронации Капета.

Дворец Роберта

Девять лет царствования Гуго Капета были девятью годами трудного правления.

– Кто тебя сделал графом?

– А кто тебя сделал королем?

Пусть даже этот обмен репликами между Гуго и Альдебертом Перигорским был придуман летописцем, он тем не менее очень хорошо иллюстрирует и подытоживает проблемы, которые стояли перед властью в начале династии. Нет никаких сомнений в том, что феодалы, оказавшие монарху поддержку на выборах, обращались к нему именно таким тоном. И ничего тут не было удивительного: наибольшие затруднения причиняли новому режиму обычно те люди, которые помогли его основанию, а потом неизменно считали, что их недостаточно внимательно слушают и не воздают им по заслугам.

В 996 году Гуго Капет умер, и корона перешла к его сыну Роберту.[222]

У Франции не было своего Шекспира, иначе бы она лучше знала странного персонажа со странной судьбой, которого судьба сделала вторым Капетингом. История знает немало правителей, которые заслуживали прозвища Благочестивый, знает довольно много таких, кого подвергали анафеме, но только этот один был одновременно и Благочестивым, и отлученным от церкви.

Роберт и физически отличался от обычных людей, и парижане замечали это, когда он проезжал верхом по улицам города: ступни его были настолько гибкими, что большие пальцы, обогнув стремя, едва не достигали каблука. И он был особенным человеком не только в этом плане.

Теолог, музыкант, мистик – он еще и пел в церкви лучше всех, и, по имеющимся сведениям, сам сочинил несколько псалмов. Знатные сеньоры должны были присягать ему на ковчежце – он изготовил великолепный золотой ковчежец, вот только тот оставался пустым, потому что король не хотел рисковать: а вдруг случится клятвопреступление? Зачем же допускать профанацию святых мощей! Разве из этого не ясно, насколько мало король, до такого додумавшийся, доверял своим вассалам? Можно вспомнить, что, кроме золотой, была у него еще и серебряная рака, в которой лежало яйцо дрозда, – для присяги крестьян и подданных скромного происхождения…

Он щедро раздавал милостыню, а в дни праздников приглашал к столу бедняков и делал им подарки. Но иногда его реакции были весьма неожиданными: однажды слепой приблизился к Роберту в то время, когда он омывал руки перед пасхальной трапезой, и король выплеснул бедняге в лицо всю воду из сосуда. Но… Скорее всего, этот человек не видел, потому что глаза его были покрыты корками, а когда король смыл эти корки – слепой тотчас же прозрел, и народ закричал о чуде. С тех пор, стоило королю где-то появиться, его так и осаждали больные, калеки и просто любопытные.

Королевский дворец на острове Сите (ныне Дворец правосудия)