Париж. Полная история города

Откроем для начала роман Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери». Перед читателем открывается Париж начала 1482 года. И давайте начнем путешествие по городу с главы «Париж с птичьего полета». Виктор Гюго пишет: «Как известно, Париж возник на острове Ситэ, имеющем форму колыбели. Плоский песчаный берег этого острова был его первой границей, а Ситэ – первым рвом. В течение нескольких веков Париж существовал как остров с двумя мостами – один на севере, другой на юге – и с двумя мостовыми башнями, служившими одновременно воротами и крепостями: Гран-Шатле на правом берегу и Пти-Шатле – на левом. Позже, начиная со времен первой королевской династии, Париж, слишком стесненный на своем острове, не находя возможности развернуться на нем, перекинулся через реку. Первая ограда крепостных стен и башен врезалась в поля по обе стороны Сены за Гран-Шатле и Пти-Шатле. От этой древней ограды еще в прошлом столетии оставались кое-какие следы, но ныне от нее сохранилось лишь воспоминание <…> Уже в XV веке, на котором мы и остановимся, Париж успел стереть три концентрических круга стен, зародышем которых были Гран-Шатле и Пти-Шатле. Могучий город разорвал четыре пояса своих стен, – так дитя прорывает одежды, из которых выросло».[132]

Далее мы узнаем, что «в XV столетии Париж был разделен на три города: Ситэ, Университет и Город. Ситэ, расположенный на острове, самый древний из них и самый незначительный по размерам, был матерью двух других городов, напоминая собою маленькую старушку между двумя стройными красавицами-дочерьми <…> В Ситэ преобладали церкви, в Городе – дворцы, в Университете – учебные заведения <…> В Ситэ находился Собор Парижской Богоматери, в Городе – Лувр и Ратуша, в Университете – Сорбонна».[133]

Виктор Гюго. 1880 годы

Непосредственно Парижу посвящена не одна страница романа Виктора Гюго. И мы можем, читая роман, познакомиться с каждой частью города, пройти по улицам и площадям Парижа, осмотреть вместе с автором дворцы и церкви. Но центральный герой романа – Собор Парижской Богоматери. Именно в нем происходят главные события произведения, именно он властвует над городом. Собор великолепен, но и на нем время оставило свои уродливые следы. Он поражает своей мощью и безобразным уродством всех своих ужасающих гаргулий и химер.

Эти фантастические крылатые существа венчают выступающие концы балок собора. Но химеры Собора Парижской Богоматери не всегда взирали на Париж с высоты птичьего полета. В частности, когда Виктор Гюго писал свой знаменитый роман, их на храме не было. А украшали собор тогда гаргульи. Если верить древней легенде, когда-то очень давно в Сене жила огромная змея, извергавшая воду из своей пасти и переворачивавшая рыбацкие лодки. Прозвище у этой змеи было «La Gargouille», и потом ее именем стали называть водостоки, выполненные в виде чудовищ с открытой пастью, из которых во время дождя выливаются потоки воды. А вот химеры – это совсем другая история. Они появились на Соборе Парижской Богоматери во время реставрации, проведенной архитектором Эженом Виолле-ле-Дюком в 1844–1864 гг.

Самая известная химера Собора Парижской Богоматери – это «мыслитель». Прозвище это рогато-бородатое чудище, напоминающее фигуру работы Огюста Родена, получило благодаря своей задумчивой позе. Другие химеры храма представлены в виде козлов, обезьян или мифических птиц. Прихожанам тогда объяснили, что химеры – это существа, воплощающие пороки и силы зла. Ну а гаргульи выполняли функции водостоков, и их страшный облик оправдывали «очистительной функцией»: они якобы принимают воду с небес и отмывают все вокруг от всякой нечисти. На самом же деле, они отводили потоки дождевой воды от стен, благодаря чему фундамент собора не подмывало.

Не менее уродлив и одновременно велик немой звонарь Квазимодо. Но величие Квазимодо заключается не только в его физической мощи. Квазимодо велик духовно. Его безответная любовь к цыганке Эсмеральде в корне отличается от любви священника Клода Фролло. Его любовь – человечна и возвышенна, а любовь Фролло – это «любовь» маньяка к своей жертве. Велик Квазимодо и по сравнению с капитаном королевских лучников Фебом де Шатопером, для которого Эсмеральда – всего лишь красивая игрушка.

Собор и Квазимодо едины. Виктор Гюго пишет: «Присутствие этого необычного существа наполняло весь собор каким-то дыханием жизни. По словам суеверной толпы, он как бы излучал некую таинственную силу, оживлявшую все камни Собора богоматери и заставлявшую трепетать глубокие недра этого древнего храма. Людям достаточно было узнать о его присутствии в соборе, как им уже чудилось, что все бесчисленные статуи галерей и порталов начинают оживать и двигаться. И действительно, собор казался покорным, послушным его власти существом; он ждал приказаний Квазимодо, чтобы показать свой мощный голос; он был одержим, полон словно духом-покровителем. Казалось, что Квазимодо вливал жизнь в это необъятное здание».[134]

Собор Парижской Богоматери до реставрации. Дагерротип. 1840 год