Париж в кармане

Тимур все записал в блокнот, посмотрел фотографии мужа и дочери, торопливо распрощался, а у ворот столкнулся со знакомой бабуленцией. Примчалась новости узнать!

– Томка, – рассматривая его, словно видела впервые, сказала бабуленция, – масла постного дай в долг, у меня кончилось.

Она во двор, а он со двора. Тимур удовлетворенно плюхнулся на сиденье водителя. Вот и все! Числа совпали! Совпали числа!

Предместье Парижа, час спустя

Так случается: ни с того ни с сего невесть откуда наползают тучи и обрушивается дождь. Сначала люди в машине надеялись, что сизые облака рассеются так же быстро, как и набежали, но у самой цели по крыше авто забарабанил дождь. Разочарованные путешественники минут пять наблюдали за потоками воды, омывающими стекла, и, кроме фразы Полин о счастливой случайности – смене открытой машины на закрытую, – никто не произнес ни слова. Влад, сидевший сзади между двумя парами острых коленок, предложил:

– По-моему, пикник не состоялся.

– Это по-твоему, – возразил Володька, ему доставляло удовольствие перечить Владу, нехороший симптом. – Франция не Россия, где снег может свалиться в сентябре.

Он решительно раздевался, остальные с любопытством, а француженки с восхищением наблюдали. Влад с сомнением спросил:

– Ты собираешься наружу?

– Естественно.

– Все художники вангогнутые. Это у вас стиль такой?

Володька проигнорировал словесный выпад, выскочил под природный душ. Однако! Франция – страна теплая, но дождь в октябре у них холодный. Гусиная кожа покрывала Володьку от мочек ушей до пят. Он поспешил к реке. Перед тем как войти в воду, оглянулся. Сквозь пелену дождя рассмотрел Влада с недовольной физиономией, что-то говорившего Полин. Явно гадость, явно о Володьке. «Да что ж это он так раздражает меня, – подумал Володька, – ведь ничего плохого он не сделал, только хорошее. Нельзя же не воспринимать человека лишь за его высокомерный нрав. А может, зависть гложет меня? Он удачно пристроился, умеет при первом знакомстве показать себя с лучших сторон, обладает деловыми качествами и преуспевает. У меня же одно стабильное «достоинство»: вляпываюсь как кур в ощип. Если меня и должен кто-то раздражать, то это я сам».

Вода в реке – жуть, и в первый момент захотелось истошно завопить, выпрыгнув. Но в машине за ним следили четыре пары глаз, рисануться потянуло помимо воли. Разгребая воду на середине реки, осмотрелся. Место на самом деле живописное, бери и пиши. Берег густо порос кустарниками и группами деревьев. Открытые места, прилегающие к водe, тоже окружены зеленой изгородью.

Из машины, визжа и смеясь, выскочили Софи и Одетт. Володька полагал, что девушки с именем Одетта встречаются лишь в сказочных балетах Чайковского, ан нет, живьем тоже. Обе танцорки (Софи хорошенькая блондинка, Одетт шатенка, переходящая в брюнетку, каким-то особым способом покрашенная) нагишом скакали под дождем, выражая восторг совершенно дикими воплями. Что-то в этом было детское, бесхитростное, Володька искренне рассмеялся, глядя на их безудержный танец. Дурехи, не их хлипким телам плясать под дождичком. Выбираясь из воды, уже не так остро ощущал холод. Привыкнув во время путешествия купаться в европейских реках, текущих с гор, быстро адаптировался и чувствовал себя превосходно. Полин в темно-синем купальнике ежилась под струями и, осторожно ступая по траве, шла к реке.

– Полина, ты восхитительна! – крикнул из машины Влад.

«А он на комплименты не скуп», – отметил Володька. Однако она, действительно, восхитительна, раздетая – она была не худой и хрупкой, как казалось в одежде, а с округлыми формами, но его передернуло от реплики Влада, и нечто злобное ощерилось внутри. «Я его ненавижу», – признался себе и тряхнул головой, прогоняя необоснованную ненависть.

– Не надо, вода холодная, – схватил он за руку Полин.

– Мне тридцать три года, я давно живу без гувернеров.

Выдернула руку, разбежалась и нырнула. Володьку обдало приятным теплом. Она боится. Кого, спрашивается, и почему? Ответ: Володьку. Иначе зачем подчеркивать разницу в возрасте при каждом удобном случае, зачем дуться? Была бы равнодушна к нему, смотрела бы на выходки нанятого маляра сквозь пальцы. Она же нервничает, сторонится, значит, боится его и себя, того, что может произойти между ними. Логично? Логично. Ему стало весело, не ощущал вовсе холодного дождя, который заметно приутих.

В небе кое-где просматривалась синева. Володька подставил лицо редеющим каплям, не забывая присматривать за Полин, плывшей против течения. Хорошо! А жизнь бывает классной теткой! Примерно как сейчас: пишешь сутками, имея необходимые материалы, не надо беспокоиться о завтрашнем дне и, как бы скептически ни относился к собственным чувствам, его влечет к Полин. Это ново, щекочет и замирает в груди, перехватывает горло.