Париж — всегда хорошая идея

Вероятно, он бы в последний день отделался от нее какой-нибудь шитой белыми нитками отговоркой и исчез с глаз долой навсегда. Он обманул ее, все-все было обманом, и она в ужасе думала, как же он хорошо притворялся! «Конечно же, — с горечью сказала она себе, — ведь притворство — его вторая натура». Рейчел недвусмысленно намекнула, что этот начитанный-преначитанный профессор литературы никогда не отказывался от маленького приключеньица! «А то Шекспир, видите ли! Какой там Шекспир! Скорее уж „Shakespeare in love“!»[72] — подумала она возмущенно. Поэтому, наверное, любая ложь так легко сходит у него с языка!

Тут она невольно вспомнила все те сладкие слова, которые нашептывал ей в субботу ночью Роберт, а вспомнив, зарыдала и заткнула пальцами уши. «Замолчи же ты наконец, Роберт Шерман! Убирайся вон из моей головы! Не хочу тебя больше видеть!» — выкрикнула она. Затем, шатаясь, подошла к письменному столу и в порыве отчаяния одним махом скинула на пол все банки с кисточками. После этого ей немного полегчало.

Розали выпила три бокала красного вина, выкурила восемь сигарет, к ней снова вернулись мысли о Роберте, она снова заплакала, потом выругалась такими словами, что матушка побледнела бы, если бы их услышала, и наконец вытащила из корзинки Уильяма Морриса и бережно положила собачку к себе на одеяло.

Тихонько повизгивая, та подняла голову и посмотрела на Розали глазами, в которых светилась бесконечная преданность, на какую способна, наверное, только собака.

— Ах, Уильям Моррис! — сказала Розали, прежде чем погрузиться в сон.

— Похоже, ты единственный мужчина в моей жизни, который меня никогда не бросит.

На следующий день, когда Роберт Шерман снова явился в писчебумажную лавку, Розали все еще пребывала в кровати. Услышав взволнованные голоса внизу, она босиком подкралась к двери. Осторожно став одной ногой на ступеньку, она перегнулась через перила винтовой лестницы, чтобы одним глазком подсмотреть, что там делается.

Роберт стоял посреди лавки с сердитым лицом и горячо препирался с мадам Морель, которая, скрестив руки, преградила ему путь.

— Non, monsieur, она уехала, — произнесла мадам Морель.

Затаившись на верхней ступеньке, Розали кивнула и еще больше вытянула шею, чтобы ничего не упустить.

— Что значит уехала? Что за bullshit[73] вы мелете! — закричал на нее Роберт. — Я знаю, что она дома. Так что хватит дурить мне голову, и дайте мне, наконец, пройти!

Мадам Морель продолжала стоять перед разъяренным Робертом непоколебимо, как крепостная стена, и только с сожалением качала головой.

Она действительно хорошо выполняла порученное дело.

— Мне очень жаль, мсье Шерман, но мадемуазель Лоран действительно уехала…

Роберт кинул взволнованный взгляд на лестницу, и Розали отпрянула.

— Да вот же! — крикнул он. — Только что я видел, как там высунулась нога.

Оттолкнув мадам Морель, он ринулся вверх по винтовой лестнице.

В два прыжка Розали снова оказалась в кровати. Она едва успела натянуть на себя одеяло и немножко пригладить растрепавшиеся волосы, как он уже влетел в комнату. С некоторым удовлетворением она отметила, что и он был не в лучшей форме — небритый и с темным пятном на брюках. Как видно, строгая Рейчел устроила ему порядочную головомойку.

— Это еще что такое! — сердито крикнула она на него. — Убирайся отсюда!

Схватив подушку, она швырнула ее ему в голову.

— Розали! — воскликнул он, уворачиваясь. — Пожалуйста! Выслушай меня!

Она замотала головой:

— И не подумаю! — Затем, сузив глаза, она сердито посмотрела на него. — Что же так — еще не улетел на самолете со своей невестой?

— Самолет летит завтра, — ответил он. — И улетает только моя невеста… то есть я хотел сказать… — Он извиняющимся жестом развел руками. — На самом деле Рейчел никакая мне не невеста. — Он робко попытался улыбнуться. — Не невеста и не моя девушка.

— А просто знакомая, — перебила Розали его беспомощный лепет.

Схватившись за голову, он застонал:

— Ладно, ладно! Я знаю, что не должен был так говорить. Знаю, что все свидетельствует не в мою пользу, но поверь мне: все это — одно сплошное недоразумение.

Розали громко засмеялась:

— Не верю! Ты же не всерьез произнес эту дурацкую фразу, так ведь? — Она выпрямилась и продолжала говорить сидя, наставив на него указательный палец. — Твое «одно сплошное недоразумение» приходило вчера ко мне в лавку, и она все рассказала про ваше знакомство. Кажется, она показала мне кольцо? — Изображая беспамятность, Розали хлопнула себя по лбу. — Да, показала. И потребовала: «Руки прочь от моего будущего мужа!» Да, и это тоже. Твое сплошное недоразумение вчера вечером было у тебя в номере, ведь так? — Подумав секунду, Розали кивнула. — Ну конечно было!

— Ты приходила в «Каштановую гостиницу»?

Она мотнула головой:

— Нет, но я туда звонила. Ну есть ли границы человеческой глупости? Случайно за стойкой регистрации дежурила моя знакомая Кароль Дюбуа, и, когда я попросила соединить меня с мсье Шерманом, она посмеялась и сказала, что мсье Шерман, вероятно, сейчас занят, потому что к нему приехала из Америки невеста.