Парижане. История приключений в Париже

Короче, он имел дело с профессиональными убийцами, которые были достаточно уверены в себе, чтобы остановить машину и расстрелять человека, который, по их предположению, лежал на передних сиденьях или съежился на полу. Одна из пуль пробила сиденье водителя. Но эти профессиональные убийцы потерпели неудачу дважды: при попытке сбить свою цель с дороги и чуть не потеряли ее на бульваре Сен-Мишель. А если они были такими уверенными и хладнокровными убийцами, то почему они не сделали очевидной вещи – не вгляделись в машину и не осмотрелись вокруг: вдруг их цель лежит на земле в нескольких метрах или – надо сказать, это было глупо, – встает, бежит по траве и прыгает через живую изгородь?

И еще эти семь пулевых отверстий. Согласно судебным экспертам, убийцы пользовались пистолетом-пулеметом «стен», который, вероятно, остался после войны. За четыре года нацистской оккупации подвалы и кладовки с инструментами по всей Франции оказались полны незаконно хранившегося оружия, и появилось поколение мужчин, которые считали незаконные действия выражением личной свободы. Все равно выбор оружия был странным: такие пистолеты-пулеметы были известны своей ненадежностью. Но даже «стен» мог выпустить тридцать пуль за три секунды. Почему же тогда было сделано только семь выстрелов? (Не было никаких признаков того, что какие-то пули не попали в машину.) Было ли это делом рук каких-то дотоле неизвестных, слабо экипированных террористов, не отрепетировавших свои действия? Было ли это просто предупреждением? (Однако существовали более легкие и безопасные способы запугать политика.) Или это была – Кло боялся об этом думать – секретная операция, осуществленная агентами французской разведки с целью повлиять на общественное мнение?

В общем, это было захватывающее дело. Прослушивание телефонных разговоров и обыски в домах подозреваемых ничего не дали. Группа диверсантов из Испании не подавала признаков жизни. Были свидетели, которые слышали стрельбу, но никто не видел, как все происходило. Шли дни, и Кло чувствовал странное нежелание продолжать расследование. Оно все больше и больше выглядело как дело, которое решится внезапным появлением какой-то улики, которой не достать путем никаких ухищрений. Чем больше он размышлял над этим делом, тем менее привлекательным оно становилось. Исключительной заслугой Жоржа Кло как полицейского является то, что ожидаемая радость открытия уже начала исчезать, когда 22 октября он засунул папки в металлический ящик и с таким грохотом задвинул его, что поддельные картины Пикассо и Утрилло закачались на своих крюках.

До востребования

Почтовое отделение Медичи стоит напротив Сената на улице Вожирар в том месте, где всегда бушует ветер, вероятно, из-за слишком большой длины улицы (улица Вожирар – самая длинная в Париже), просачиваясь в сердце левобережья.

Сразу после обеда женщины, которые сидели за прилавками, увидели, как двери распахнулись и группа мужчин ворвалась в здание, словно занесенная порывом ветра. Один из них, юрист, был одет в соответствующую одежду, а другой – который, казалось, концентрировал на себе все внимание – выглядел слишком глупо и слишком суетился, чтобы быть действительно важной персоной. Это и присутствие нескольких фоторепортеров убедило некоторых работниц почты в том, что происходит съемка фильма, и они потянулись за расческами и компактной пудрой.

Мало кто подумал бы, что пронырливый мужчина небольшого роста в плаще сомнительного вида заседает в Национальном собрании. С другой стороны, притворная ухмылка на его лице и странно дергающаяся походка создавали такой образ, что можно было легко представить себе его прокрадывающимся в парламентский туалет с бомбой. Он загасил сигарету, подошел к окошку с надписью «До востребования» и спросил, есть ли почта для господина Робера Песке. На стойке оказался конверт, который он оставил там лежать. Затем он обернулся и сказал, как плохой актер:

– Адвокат Дрейе-Дюрфе, будьте любезны взять это письмо, к которому я не притрагивался, положите его в портфель и поместите в сейф для следователя.

Юрист аккуратно взял письмо с прилавка, подержал его между большим и указательным пальцами и, обращаясь ко всем почтовым служащим, сказал:

– Я забираю это письмо, господин Песке, не тронутое вами, которое я положу в сейф, как вы сейчас попросили, где оно будет оставаться в распоряжении следователя. – Затем, повернувшись к взволнованной служащей, сказал тем же зычным голосом: – Я, адвокат Дрейе-Дюрфе, прошу вас сделать запись о том, что сейчас произошло.

– Да, сэр, – запинаясь, произнесла женщина, – вы хотите, чтобы я записала и слова тоже?

На лице адвоката появилось выражение неистощимого терпения.

– Слова прежде всего, уважаемая, если не возражаете.

С этими словами мэтр Дрейе-Дюрфе вышел из почтового отделения, сопровождаемый своим ухмыляющимся клиентом, который быстро закурил другую сигарету, спрятавшись от ветра за его черной мантией.