Парижанка в Париже

– Извини. Значит, Николай, ты не дурак, – и отец широко улыбнулся, довольный тем, что у него сообразительный сын. И не только в области физики.

– Викто-о-р!? – с ударением на «о», которое перекатывалось у нее во рту, как горошинка, позвала Татьяна Сергеевна супруга откуда-то из глубины дома.

– Иду-у-у, Таня! – прогудел отец и позвал за собой сына.

* * *

Вечером за чаем на просторной веранде, за столом под матерчатой накрахмаленной скатертью – в этом доме не жаловали новомодные одноразовые клеенки, отец ударился в воспоминания о том, как он вместе с дедом мальчиком бывал у его знаменитых друзей в конце пятидесятых годов в Ленинграде.

– Старый писатель, вы такую фамилию – Николай Николаевич Смирнов-Сокольский, может быть слышали, по крайней мере я на это надеюсь – рассказывал как-то о «суаре» в доме Всеволода Вишневского. Был такой революционный писатель: «Оптимистическая трагедия», «Мы из Кронштадта» и все такое. И вот Вишневский пафосно рассказывает о ночи октябрьского переворота: идут матросы брать Зимний по Кронверкскому мосту, солдаты по Дворцовому. И вдруг в комнату входит пожилая дама и прерывает писателя на чистом французском: «Всеволод! Кель ор этиль?». «Который час?» – в буквальном переводе. «Десять, маман!», – мимоходом отвечает по-русски Вишневский и продолжает. И вот это сочетание рассказа пролетарского писателя и вопроса по-французски от его мамы-дворянки, оказалось в тот момент очень смешным.

Все за столом рассмеялись. Кроме Татьяны Сергеевны. Подперев голову рукой, она как-то странно смотрела на мужа.

– Танюша, что-нибудь не так? – встревожился Виктор Андреевич.

– Рассказчик ты замечательный! – выдержав драматическую паузу, наконец, произнесла его супруга.

– Вот спасибо! – обиделся Виктор Андреевич.

– Вот я слушаю тебя столько лет и поражаюсь – что бы ты не рассказывал, кому бы ты не рассказывал, где бы ты не рассказывал – у тебя всегда это как-то к месту выходит! А вот сейчас не пойму – к чему ты эту историю вспомнил?

– Ну, мать! Сколько тебя знаю, с чувством юмора у тебя всегда все было в порядке! Это же просто смешно! Пролетарский писатель, революция, матросы и вдруг маман по-французски – который час?!

– Это – смешно! – согласилась Татьяна Сергеевна. – Только к чему?

– Нет, я тебя отказываюсь понимать! – деланно возмутился замечательный рассказчик.

– Хотя, подожди! У тебя ведь не может быть, чтобы не к месту!

– Ну, конечно же! – обрадовался супруг.

Татьяна Сергеевна вдруг расплылась в хитрой улыбке, прищурила глаза и переспросила мужа. – Кель ор этиль? Который час, говоришь?

– Не я, а мадам Вишневская! – поправил супруг.

– А ведь час такой, что нашему Андрюшеньке давно уже пора баиньки! А бабушка его уложит и песенку ему споет! Пока вы тут дедушкины рассказы слушаете! – упрекнула она родителей. – Песенку. Про Серого Волчка, которому бабуля не даст Андрюшенькин бочок.

Ошарашенный Виктор Андреевич не знал, что и возразить на такой логический вывод своей супруги из начавшейся было дискуссии о природе смеха. Николай деликатно смотрел в сторону. Аня давилась хохотом, закрыв лицо ладонями.

– К месту, ни к месту! – пробормотал, оправдываясь, муж, отец, свекор и дед Гарнет. – Это просто смешно. Ну, посмотрите сами, – воззвал он к молодой чете Гарнетов. – Аня, ты родилась в Париже! И живешь сейчас в Париже! Простая логика! Ты – русская из русского Парижа в Париже. Когда во Франции. И русская парижанка из французского Парижа. Когда в России. Очень простой парадокс. Ну, разве это не смешно?..

* * *

Париж. 2011 год.

– Знаете, Саймон, это совсем уже не смешно! Из Лэнгли снова продолжают давить по поводу вашего русского, – начал разговор со своим сотрудником атташе по вопросам культуры и науки посольства США в Париже Скот Бенсон.

– Нашего русского! – деликатно поправил шефа Стопарски, намекая, что не он один несет ответственность за неудачу в разработке русского физика Николая Гарнета. Бенсон сделал вид, что не расслышал.

– Так вот, какой-то умник из Беркли, изучив заметки, которые делал Гарнет на статье в журнале в самолете и которую вы так удачно облили кофе, заметил что-то, что проглядели другие умники. Оказывается, формул искать у него в корзине для бумаг не нужно. Но не радуйтесь, покопаться все равно придется. Нужны картинки – он наверняка рисует какие-то чертежи, схемы. Наши парни с ними быстро разберутся. Очень на это надеюсь. Эти ученые ребята любят рисовать несколько вариантов, так что пара-тройка его зарисовок нам не повредит.

– Ну, это еще можно решить, но он ведь занимается разными темами. По крайней мере, мне так французы сказали. Какая конкретно тема нас интересует?

– Двигатель для ракеты, работающий на смеси водорода с чем-то еще. Оказывается, русские несколько раз испытывали какую-то ракету, и она через минуту другую у них взрывалась. Но они от идеи этой смеси не отказались, а вот как ее использовать, этот парень и должен придумать. Французы также над этим работают и тоже пытаются найти какой-нибудь рисунок. Кстати, где вы сегодня ужинаете?

– В «Лидо»! – попытался отшутиться Саймон Стопарски.