Парижанка в Париже

– Давай сегодня пообедаем вместе? – предложил он у двери подъезда. Часы показывали уже без четверти два за полночь, можно было говорить о планах на день уже в настоящем времени.

– Днем вряд ли получится, дел много, занятия. Давай лучше встретимся в семь, – предложила Анна, мысленно пробежав свое расписание. – В семь «на Пушке», а там посмотрим. Там рядом немало мест, где можно посидеть.

* * *

1814 год. Париж, 31 марта.

…Участникам парадного входа в Париж был объявлен ордер – кто идет, и в какой последовательности. Впереди флигель-адъютанты государя, сам государь, рядом с ним король прусский, принцы, фельдмаршалы, главнокомандующий и другие. Затем 3-й армейский корпус, австрийские гренадеры, 2-я русская гвардейская дивизия, прусская гвардейская пехота, 1-я гвардейская дивизия и вся кавалерия, и за нею артиллерия.

Объединенная армия победителей начала вхождение в весенний Париж в девять утра, поначалу испытывая разочарование – предместье Сен-Мартен оказалось грязным и вонючим. Лишь войдя на Северный бульвар, победители почувствовали некоторое моральное облегчение – улица была мощеной, да и дома солиднее, хотя это и было беспорядочное нагромождение зданий. Увы, тот старый Париж строился без единого архитектурного плана. Уже близился полдень светлого, радостного весеннего дня. Из распахнутых окон свисали белые простыни и скатерти, заменившие роялистские знамена и означавшие сдачу гражданского населения «на милость победителя».

Сначала шли австрийцы, но большого впечатления на любопытных парижан они не произвели. А вот когда показались русские гренадеры и пешая гвардия, французы были просто поражены их воинственным видом, выправкой и осанкой. Все потрясенно взирали на русские корпуса. Парижане молча признали, что их армия, даже в блистательное время французской империи, не была в столь блестящем виде, как эти корпуса после трех беспримерных походов.

В начале широкой авеню Елисейских полей Александр остановил свою светло – серую в яблоках, почти белую лошадь. Кто-то говорил, что под царем был Эклипс, подаренный ему Наполеоном шесть лет назад еще в Эрфурте, кто-то говорил, что это был Марс. Царь отъехал в сторону, чтобы мимо него продефилировали шедшие следом русские, прусские и австрийские войска. Прусский король держался рядом, слегка ошалевший от бесконечного прохождения почти тридцати пяти тысяч солдат, офицеров, всадников и артиллеристов. Конный эскорт, впереди которого ехал Барклай де Толли, также перестроился и оказался рядом с обоими государями.

Позже, подводя итог этого знаменательного дня, Андрей Васильчиков написал в письме своему юному другу, корнету Юрию Арнаутову в Санкт-Петербург, где тот только начинал свою службу: