Парижская любовь Кости Гуманкова

Он помог Лене выбраться из «санитарки», а парни начали быстро разбрасывать копну – под сеном была спрятана небольшая машина-рефрижератор с надписью «Мясо». Ренат открыл дверцу холодильника и с галантным поклоном предложил Лене забраться внутрь, сострив что-то по поводу улучшения жилищных условий. Она беспомощно оглянулась на Курылева и жалобно спросила:

– А он?

– Что ты сидишь, как засватанный! – крикнул Ренат. – Иди к нам!

Мишка стал поспешно вылезать из кабины, но парень в коричневой куртке неожиданно заломил ему руку и бросил лицом на капот.

– От меня ему еще добавь! – засмеялся Хузин.

Парень с готовностью саданул Курылева в бок.

– Только печенку не отбей! Печенка мне скоро понадобится – я за бугром много пить буду! От ностальгии… – Говоря это, Ренат смеялся и легко удерживал отчаянно вырывавшуюся Лену.

– Отложим для тебя! – пообещал парень в черной куртке, застегивая на Мишкиных запястьях наручники.

– А мозги никому не продавайте – они у него бараньи! – предупредил Ренат.

Парни заржали. Курылев увидал перед самым своим носом красный глянцевый баллончик и почувствовал нестерпимую резь в глазах. Перед тем как раствориться в отвратительной стрекочущей пустоте, он успел понять, что его засовывают в гроб. И еще он услышал отчаянный вопль Лены:

– Ты же мне обещал! Ты же обещал…

12

Первый россомоновец, разбив вдребезги оконную раму, влетел в операционную именно в тот момент, когда преступный хирург прицеливался, как половчей вскрыть беззащитное курылевское тело. Но Мишка, конечно, ничего этого знать не мог: его бесприютное сознание, не помня себя, витало в черном космосе, а мимо, точно хвостатые кометы, проносились пронзительно-красные, истошно-зеленые, душераздирающе-желтые Ленины крики: «Ты же мне обещал… обещал… обещал!..»

Другие россомоновцы молниеносно уложили двух стоявших на стреме парней, сначала того, что в черной куртке, а потом того, что в коричневой, и, сорвав с петель дверь, тоже вломились в операционную. Один из них в азарте отстрелил трансплантатору кисть с зажатым в ней скальпелем. Но Мишка, разумеется, не подозревал о своем внезапном спасении: его обезумевшая душа металась по черной пустоте, тщась догнать одну комету или пусть даже только коснуться ее хвоста, горячего и нежного, как любящее Ленино тело.

В себя Курылев пришел только на следующий день, но ядовитый наркоз еще не выветрился, и поэтому прошлое все никак не складывалось в мозгу в законопослушный узор, а скорее напоминало разбросанные по комнате детские кубики с фрагментами до боли знакомой картинки…

– Где я? – спросил Мишка.

– В кремлевской больнице, – объяснил, наклонясь над ним, подполковник Юрятин.

Нет, он не шутил: тайная база неуловимых «почечных баронов», которую накрыли, следя за увозившей Курылева машиной, оказалась там, где и вообразить-то трудно, – в спецклинике на улице Грановского! А самым главным «бароном», как выяснилось, был неприметный санитаришка-гардеробщик, за пятачок не только помогавший надеть пальто, но и стряхивавший специальной щеточкой перхоть с плеч посетителя…

– Ну, как себя чувствуешь, Мишель? – проникновенно спросил Юрятин.

– Я тебя не убивал, – ответил Мишка.

В операции под кодовым названием «Принцесса и свинопас» Курылев согласился участвовать без колебаний. Еще бы! Ему твердо пообещали не только замять зверское убийство случайного собутыльника, но даже, если все пройдет успешно, восстановить в должности и присвоить очередное звание. Располосованный труп добродушного командированного контрразведчиков из «Россомона» не смущал, а штатный психиатр даже успокаивал Мишку, объясняя, что таким радикальным способом он начисто избавился от переполнявших его отрицательных эмоций и стал теперь в подсознательном смысле как новенький.

Прямо из камеры Курылева переправили в Переделкино, в специальный учебный центр, замаскированный под детский пульмонологический санаторий. Там довольно торопливо и не очень-то основательно его научили вести слежку и уходить от «хвостов», составлять шифрованные донесения и закладывать их в заранее оборудованные тайники, работать с передатчиками и кинопроекционной аппаратурой… Показали Мишке и несколько силовых приемов, с помощью которых можно в секунду отправить на тот свет практически здорового человека, но посоветовали все-таки действовать больше головой и до рукоприкладства не доводить, ибо потенциальный противник может владеть теми же приемами, и даже гораздо лучше. Основательно и настойчиво Мишку учили двум вещам. Во-первых, тренировали память и слух, чтобы он мог услышать и запомнить шестизначное число, произнесенное по-русски, по-английски, по-французски или по-немецки. Во-вторых, ежедневно по четыре часа (два – теория, два – практика) с ним занимался известный сексовед, автор нашумевшей книги «Как делать любовь?».