Парижская мода. Культурная история

Высокую моду часто называют «лабораторией» новых идей, хотя работа дизайнеров готовой одежды не менее творческая. Для описания создаваемых ими эксклюзивных моделей часто используют термин demi-couture. Костюмы, которые ранее считались выставочными образцами и были призваны привлекать внимание прессы, сегодня регулярно шьются для состоятельных клиентов. Поскольку demi-couture часто не требует идеальной подгонки платья по фигуре, процесс производства здесь менее трудоемкий по сравнению с высокой модой. Кроме того, цены на готовую одежду класса «люкс» стремительно растут, тогда как стоимость костюмов, относящихся к разряду demi-couture, выглядит менее пугающей. Самые престижные дома высокой моды, например Chanel и Dior, также успешно занимаются экспортом французской люксовой готовой одежды[557]. Независимые дизайнеры, создающие небольшие коллекции demi-couture (или просто смелые коллекции готовой одежды), все чаще участвуют в неделях моды на правах гостей. В конце концов, без них эта неделя продолжалась бы не дольше трех дней.

Сегодня модельеров в мире больше, чем когда-либо, и выживать им все труднее. По словам французского дизайнера обуви Пьера Харди, «фабрики и мастерские закрываются, или их выкупают крупные бренды, и они обслуживают только их»[558]. Ускорение процессов, совершающихся в моде, также усложняет работу модельеров. Потребители быстрой моды привыкают видеть в магазинах новые товары каждые несколько недель, поэтому создателям высокой моды приходится выпускать больше коллекций. Менкес писала: «Если мы осознаем, что именно быстрый темп моды отчасти явился причиной угасания Джона Гальяно и заката Александра Маккуина… нескончаемые показы покажутся слишком высокой платой за бесконечное „обновление“ моды. И на бюджет предприятий, и на дизайнеров ложится большая нагрузка»[559]. Редакторы модных изданий и представители розничной торговли жалуются, что буквально тонут во множестве коллекций, разнообразии брендов и огромном количестве товаров.

«Мы превращаемся в индустрию развлечений? Разве это модный бизнес? – говорит Альбер Эльбаз. – Я спрашиваю у редакторов: „Как дела?“, а они отвечают: „Я не могу посмотреть 60 показов за неделю“»[560]. В 2015 году тренд-аналитик Ли Эделькорт объявила о «конце моды», высказав, однако, надежду, что «мы еще увидим возвращение высокой моды»[561]. Слухи о смерти моды, конечно, сильно преувеличены.

В последнее время в модной индустрии все больше внимания уделяется проблемам планирования. Одно из предполагаемых решений – новый тренд «увидел – купил». Более серьезную проблему составляет избыток продукции, который может угрожать социальной безопасности. В настоящее время, однако, лишь немногие потребители, розничные торговцы и производители всерьез обеспокоены эксплуатацией работников швейного производства и ущербом, который мировая индустрия моды наносит экологии, включая загрязнение воды, увеличение объемов ее потребления и парниковый эффект. На сегодняшний день в отрасли не выработаны стандарты этичной моды. Хотя некоторые разработчики брендов высокой моды являются сторонниками социально ответственного подхода к производству (по крайней мере, по сравнению с корпорациями быстрой моды), их маркетинг по-прежнему ориентирован на потребление[562]. Современный международный статус модной индустрии еще больше затрудняет любые попытки сократить ее объемы.

Классическая дихотомия «центр – периферия» осложняется появлением множества новых центров моды, от Москвы до Мумбая и от Сан-Паулу до Шанхая, хотя разные нации и города занимают в индустрии совершенно разные позиции. Однако даже те страны, которые с экономической точки зрения не принадлежат к числу сильных игроков, усматривают выгоду в проведении собственных недель моды. Город, организующий даже не очень крупную неделю моды, добивается определенного признания на региональном уровне; он приобретает репутацию творческого центра, и этот символический капитал может стать основой экономического. Как отмечает Дэвид Гилберт, «присвоить городу статус модного (как в узком, так и в широком смысле этого слова) – сегодня весьма распространенная и часто вполне откровенная цель городской политики»[563].