Парижская тайна, или Истина в вине

– И закусить тоже! – с вызовом говорит Бейлис.

Зигмунд приносит закуски, предлагает гостям. Все едят и понемногу успокаиваются. Вдруг в полной тишине Бейлис произносит:

– Я дико извиняюсь. Что-то на меня нашло.

– Ликер, должно быть, – усмехается Елизавета Петровна.

– Ты тоже водку глушишь, мадам. Когда тебя никто не видит. Дома, в одиночку. Все вы так. Запираетесь и глушите.

– Я? Водку?!

– Ну, коньяк. Или виски. Хватит уже. Левчик мне про вас такое рассказывал! Про всех! Придется вам меня терпеть. А вообще: я дико извиняюсь.

– Как мило!

– Бейлис, ты прелесть! – целует кончики ее пальцев Иван Таранов. – Приходи ко мне ночью.

– Обязательно! Ты тоже прелесть. Хотя он мне нравится больше, – кивает Бейлис на сидящего напротив светловолосого гостя. – Не обижайся, Таранов, тебя-то я знаю как облупленного. Мы друг другу слегка поднадоели. Я на новенького. Тоже миллионер?

– Нет.

– Врать умеешь, значит, миллионер. Я вас по вранью распознаю. Миллионеры всегда прибедняются. У кого гроша за душой нет, тот орет во всю глотку и непременно дорогой мобилой размахивает. А кроме этой мобилы, у него ничегошеньки и нет. Квартира в кредит, мебель тоже, машина принадлежит фирме, часики приятель одолжил. Одетый вроде бы человек, а как начнешь раздевать – взять с него нечего. Ну, показывай мобилу!

– Я не взял с собой телефон, потому что это бесполезно. Здесь сети нет, – скромно говорит он.

– А машина у тебя какая?

– Я приехал с Елизаветой Петровной. На ее «Мерседесе».

– Точно: миллионер! Мой Левчик вообще на автобусе ездил. По пенсионному удостоверению.

– Бейлис, не все же такие, – не выдерживает Сивко. Что-то в тираде блондинки сильно его задело.

– Такие, такие. Уж я на вас насмотрелась! И в стриптиз-клубе, и потом, на закрытых вечеринках. Ох ты, боже мой! Сколько же я про вас, мерзавцев, знаю! Надо книгу написать!

– Разве ты грамотная? – язвит Елизавета Петровна. – Никогда бы не подумала.

– Не сомневайся, грамотная.

– Плохие у тебя шутки, Бейлис, – морщится Таранов.

– Тебе-то чего бояться? Ты ж холостой!

– Может, я в депутаты баллотироваться собираюсь?

– Ну, туда-то тебя точно не возьмут.

– Это еще почему?

– Лампочки тырил, девок заваливал, а теперь гарем содержишь. Сначала женись и нарожай детей. Прими морально устойчивый облик. Вот Федьку Сивко возьмут. За пролетарское происхождение. Это сейчас опять в моде.

– Я тебе не Федька, – еще больше злится Сивко.

– Да ладно! – И красавица подлила себе сладенького. – Ну, чего ж не пьете? Всех вас возьмут, если я книжку писать не буду.

– Господи, вот дура! – не выдержала Елизавета Петровна. – Сама ж напрашивается!

– К нему в спальню – да, – кивнула Бейлис на светловолосого визави. – Напрашиваюсь. Миша, да? Хочешь на мне жениться? Я богатая.

– Я подумаю, – улыбнулся он.

– Ну, думай. Только побыстрее. Желающих хватает.

– Мишель, не слушай ее. У нее ничего нет. Завещание оспаривают законные наследники.

– Ревнует! Вы слышали? Она ревнует! Ха! Вот зачем ты его сюда притащила! Опять мужа присматриваешь! Вином за тридцать штук соблазняешь! Так ведь это ж не твое!

– Нет, это уже невыносимо. – Елизавета Петровна поднялась и швырнула на стол салфетку. – Я вернусь, когда вы ее успокоите.

– Попала! Ай, попала! – захлопала в ладоши Бейлис. – Мишель, она на тебя глаз положила! Ай, положила!

– Извините. – Он тоже поднимается и идет вслед за Елизаветой Петровной к дверям.

– Как вы думаете, спят они или еще нет? – раздается за их спинами хрипловатый голос Бейлис. – Предлагаю заключить пари! Хоть на меня, хоть на мои подвалы с вином. Ставлю на парня.

– Я ее убью, – шипит Елизавета Петровна, взбегая по лестнице на второй этаж.

– Успокойтесь.

– Он мог бы договориться с ней о продаже коллекции в другом месте!

– Но вы же сами сказали, что Воронов вот уже год никуда не выезжает.

– Мог бы в другое время. Не сейчас.

– У нее что, и в самом деле есть на вас компромат?

– О Господи! Конечно! – Елизавета Петровна резко развернулась. – Похоже, старый похотливый козел в постели был болтлив!

– Мало ли, кто что сказал? Нужно документальное подтверждение.

– Ха-ха! Если уж у него были документы, подписанные бароном Ротшильдом… – нервно смеется она. – Старик раньше работал в торгпредстве, за границей. И в Министерстве внешней торговли был потом большой шишкой. В общем, и при социалистах процветал. А под старость спятил. Женился на этой… Я даже не знаю, как ее назвать!

– Успокойтесь.

– Денег у него и в самом деле было завались. Неужели же все достанется этой?.. Ха-ха! Нет, это невыносимо! Я всю жизнь работала, чтобы… – И она словно захлебнулась. Потом отчаянно повторила: – Нет, это невыносимо!

Они стояли у двери в ее комнату. Елизавета Петровна нервно крутила платиновую цепочку с бриллиантовой подвеской и странно посмеивалась. Он был в замешательстве: как поступить? Остаться с ней? Войти и утешить? Если бы это была обычная женщина, он бы знал, как поступить. Но предсказать реакцию Елизаветы Петровны на тот или иной его поступок невозможно. Пусть сама решает.

– Мне спуститься к ним? – спросил он осторожно.