Парижская тайна, или Истина в вине

– Не будем отвлекаться, господа, – подняла свой бокал Елизавета Петровна. И с вызовом сказала: – Давайте выпьем за любовь!

– Я определенно где-то его видел, – пробормотал Таранов, поднимая бокал. – Но где? Черт меня возьми!

– Это что, тост? – прищурилась миллионерша.

– Да типун тебе на язык! Я еще поживу. На Зигмунда засмотрелся. Где же я его видел?

– Для тебя это так важно? – усмехнулся Воронов.

– Нет, но… А, черт с ним!

Выпили. Вновь появился Зигмунд. На горячее была форель, запеченная целиком со специями и поданная с рисом, желтым, словно яичный желток. Поверх лежали креветки и мидии. Предлагая Михаилу горячее, сомелье взглядом попросил аудиенции. Он кивнул еле заметно, не отводя взгляда от Сивко. Потом посмотрел на Таранова. И вновь на Сивко. И вдруг едва не рассмеялся. Такое чувство, что смотрит в зеркало! Таким же взглядом, как он на Сивко, Таранов сейчас смотрит на Зигмунда. Словно пытаясь что-то припомнить. И, кажется, нервничает. «Где же я его видел?» А Елизавета Петровна напряжена. Ждет подходящего момента.

Наконец, трое мужчин с бокалами в руках отходят к камину, что-то обсудить. Хозяин замка, Сивко и импозантный Иван Таранов. У них, похоже, дела. Нанимательница смотрит на Михаила со значением, и они остаются за столом.

– В чем дело, Мишель? – раздраженно спрашивает она.

– Я не понимаю.

– Да все ты понимаешь! Кто она? Зачем ты ее прячешь?

– Я никого не прячу.

– Врешь! Я видела, как экономка заходила с подносом в твою спальню! На подносе был ланч!

– Это я попросил Эстер Жановну принести в комнату еду, потому что проголодался.

– Врешь! Ты не знаешь, как обращаться с прислугой! И ты не мог такое заказать! Заскочил бы на кухню и сделал себе бутерброд! Экономка несла завтрак женщине. Той самой. Что происходит? Почему ты ее прячешь?

– Потому что она ни в чем не виновата, – пробормотал он.

– Другому кому-нибудь расскажи. Если бы она была не виновата, то не стала бы прятаться.

– У нее другая причина.

– Интересно узнать, какая?

– Это не моя тайна.

– Ага! Девчонка-то, видать, хорошенькая! Вот ты и растаял! Все вы, мужики, кобели! Все одинаковы! – всерьез разозлилась его нанимательница.

– Вы как будто ревнуете.

– Много чести!

– Тогда почему вы так нервничаете?

– Я не обязана тебе ничего объяснять! Пойдем! – Она решительно поднялась.

– Куда?

– К тебе. Я хочу знать, кто это.

– Но… – Он тоже встал. – Я сам ее приведу.

– Давай! Тащи ее сюда!

– Тише! Они же все слышат!

Воронов и в самом деле обернулся. Разговор у камина смолк.

– Елизавета Петровна, сядьте! – взмолился Михаил.

– Все равно мы сейчас все узнаем.

– Тише! Пожалуйста! Я вас прошу.

– Давай! Иди! – И она неохотно опустилась обратно на стул.

– Сегодня все такие нервные, – вздохнул Михаил. – Я же говорю: вам не надо ее бояться.

– Я сказала: иди! И притащи ее сюда! Помни, на кого ты работаешь и кто платит тебе деньги! Иначе я создам твоему агентству такую репутацию, что ни один клиент к тебе больше не зайдет! – пригрозила она.

– Елизавета Петровна!

– Когда со мной по-хорошему, то и я по-хорошему. Но я не выношу, когда меня используют. Ты будешь делать то, что я скажу.

– Хорошо. Я понял.

Он кивнул мужчинам, стоящим у камина, – на минутку, мол, – и вышел из залы. Елизавета Петровна после минутного раздумья потянулась к бокалу вина. Мужчины вернулись к прерванному разговору.

В коридоре Михаил столкнулся с Зигмундом.

– Что случилось? – дрожащими губами спросил тот.

– Елизавета Петровна видела, как в мою комнату несли ланч. Пора все объяснить.

– Ни в коем случае! Нет, нет и нет! – замахал руками Зигмунд. – Дмитрий Александрович мне не простит!

– Зигмунд, послушай…

– Никогда!

– Да что ж ты его так боишься?

– Потому что эта работа – мой единственный шанс! Он ведь все может! Захочет – и я не устроюсь больше ни в один московский ресторан! И куда мне тогда? Чем кормить семью?

– Ты преувеличиваешь его возможности.

– Ничуть! Это всесильный человек! Всесильный! Михаил Андреевич, помогите мне!

– Как?

– Помогите ей выбраться отсюда.

– Но как?

– Как-нибудь, – отвел глаза Зигмунд.

– До наступления темноты нельзя, – покачал Михаил головой. – Не получится. На территории замка полно охраны, на смотровой башне дежурит охранник. Ее заметят, когда она пойдет через поле. А ночью на территории злые собаки.

– Собак я придержу.

– Ах, вот оно что! Это ведь ты нейтрализовал собак!

– Я их подкармливаю, приношу тайком остатки еды. Собаки не лают на тех, кто ближе всех к кухне.

– Слушай… – Михаил задумался. – Давай дождемся темноты. Зигмунд, пойми, сейчас никак нельзя. Я обязательно что-нибудь придумаю. Отвлеку гостей, и ты ее выведешь тайком из замка. Собаки на твоей совести. Об охране я подумаю. Но нужен какой-то ход…

– Спасибо вам, Михаил Андреевич! Огромное спасибо!

– Да погоди ты благодарить, – с досадой сказал тот. – Надо еще выбраться из этой крепости. Слушай, бросай ты эту работу!