Парижские сестры

Это был не первый раз, когда она передавала сообщения по сети подпольных связных. Вскоре после того, как она вернулась в Париж, когда она отпарывала кусочки шелка, которые потом можно было бы использовать в качестве подкладки для вечернего платья, ей довелось переговорить с агентом, который, как она догадывалась, участвовал в Сопротивлении. Через него ее представили члену подпольной организации, и вскоре она начала получать и другие задания подобного рода. Она знала, что они сначала проверяли ее, дабы удостовериться, что она действительно та, за кого себя выдает, и что она действительно может быть надежным курьером. Она даже не была уверена, на самом ли деле сообщения, которые она передавала, были настоящими. Но сегодняшнее задание немного отличалось от обычного, и она предположила, что близость места встречи к Гар д’Остерлиц, бывшей одним из пунктов прибытия в Париж для поездов с востока и юга, а также пунктом отправления для транспорта в рабочие лагеря, имела особое значение. Поэтому она попыталась не обращать внимания на холод, просачивающийся сквозь подошвы ее туфель, стоптанных за то множество миль, которое ей довелось в них отшагать, и делала вид, что изучает расписание автобусов; наконец краем глаза она заметила человека в «хомбурге», входящего в табачную лавку.

* * *

Облако тепла, шума и сигаретного дыма поглотило Мирей, когда она открыла дверь и шагнула через порог Café de Flore. Она обошла вокруг колонн, направляясь в дальний угол комнаты к деревянной стойке бара, как ей было поручено. На банкетке возле двери группа солдат в нацистской форме громко рассмеялась, и один щелкнул пальцами в воздухе, подзывая официанта и заказав очередную бутылку вина. Когда Мирей прошла мимо, один из них вскочил на ноги, загородив ей проход. Ее сердце бешено заколотилось о грудную клетку при мысли о том, что он прикажет показать ему содержимое ее сумочки и сможет прочитать скрытое на страницах газеты послание. Но вместо этого он отвесил изысканный поклон и сделал вид, что предлагает ей свое место под хриплые одобрения своих товарищей.

Подавив свой первый порыв – плюнуть ему в лицо, а затем второй – развернуться и бежать, Мирей умудрилась сымитировать вежливую улыбку. Дипломатично покачав головой, она прошла мимо солдата и направилась к столу в дальнем углу, где седовласый мужчина в шелковом галстуке с рисунком пейсли сидел, потягивая кофе со сливками и читая собственный экземпляр Le Temps.

Мужчина положил свою газету и поднялся на ноги, когда она подошла, и они обнялись, как будто хорошо знали друг друга. На секунду она вдохнула аромат его дорогого одеколона, от которого веяло нотками кедрового дерева и лайма, а затем уселась на банкетку напротив него.

Появился официант, и мужчина заказал ей кофе; в это время она небрежно вытащила свернутую газету из своей сумочки и положила ее поверх той, что уже лежала на столе. Мужчина полностью проигнорировал это, отодвинув оба экземпляра в сторону, чтобы он мог наклониться к ней, как это сделал бы любовник.

– Я месье Леру, – сказал он. – А ты, насколько я понимаю, Мирей? Приятно встретить нашего нового товарища по борьбе.

Она кивнула, чувствуя себя неловко и застенчиво, не зная, что сказать этому человеку, о котором ей не было известно абсолютно ничего, хотя сам он совершенно определенно что-то о ней знал.

Она выполнила свою задачу, и теперь ей не хотелось ничего, кроме как выскользнуть из кафе и поскорее вернуться в свою спокойную и безопасную мансарду. Но она заставила себя сидеть, улыбаться и кивать, притворяясь, что полностью поглощена происходящим.

В разговоре между ними возникла минутная пауза, когда появился официант и поставил чашку кофе перед Мирей, подсунув счет под пепельницу в центре стола. Когда был принесен кофе, месье Леру воспользовался этой возможностью, чтобы как бы мимоходом засунуть обе газеты в карман пальто, небрежно висевшее на спинке его стула.

Он наблюдал за тем, как она держала фарфоровую чашку и осторожно дула на ее содержимое, пока не охладила его достаточно, чтобы сделать глоток. Кофе был не так уж плох, немного водянистый, но не слишком отдающий горечью цикория.

– Итак, вы – одна из швей Делавина? И что сейчас творится в мире моды? Я слышал, что всем крупным модным домам были предоставлены специальные лицензии, позволяющие им продолжать торговлю. Похоже, наши немецкие друзья любят одевать своих жен и любовниц в лучшие французские наряды.

Он говорил ровно, его голос был приятным и располагающим к общению, но в его интонациях она обнаружила скрытое презрение к врагам-оккупантам.

– Мы заняты как никогда, – согласилась она. – Даже если работать в две смены, мы вряд ли сможем удовлетворить весь спрос. Каждая девушка в Париже, любящая хорошо одеваться, жаждет заполучить новый костюм и подходящее по сезону вечернее платье. Несмотря на то, что правительство нормирует продукты питания и топливо для наших домов; оно в придачу гарантирует, что пуговицы и тесьма не нормируются. Однако иногда бывает сложно получить достаточно материала, а цены на него неслыханные.