Парижские Волки. Книга 1. Клуб Мертвых

— Если вы требуете, то я повинуюсь… Я знаю, что вы, будучи слишком благородны, чтобы сделать мадам де Торрес своей любовницей, дали ей понять, что… здоровье вашей супруги вызывает серьезные…

— Это правда!

— Я не сомневаюсь, — сказал Манкаль, бросая взгляд на Матильду, наружность которой совершенно противоречила словам ее мужа. — Тем не менее, сознайтесь, что мадам де Сильвереаль успешно борется со своей болезнью…

— Ошибаетесь! Моя жена страдает болезнью, при которой сохраняется здоровый внешний вид, но которая, тем не менее, как гром поражает своих жертв…

— Пожалуй! Но мадам де Торрес не посвящена в эти физиологические тонкости… И я боюсь, что ваши обещания жениться на ней мадам де Торрес приписывает той страсти, которую вы к ней питаете.

В глазах барона сверкнул злой огонь.

— Господин Манкаль, — сказал он глухим голосом, — я поклялся ей, что она будет моей женой, и я хочу…

— Вы хотите!

— Я обмолвился… Это слово плохо передает мою мысль… Я знаю, хотел я сказать, что буду свободен раньше, чем через три месяца…

— Да будет так! — сказал Манкаль, кланяясь, чтобы скрыть насмешливую улыбку.

Он помолчал немного.

— Впрочем, — добавил он, — ученый доктор на Жеврской площади принадлежит к числу людей, для которых в природе нет тайн.

Де Сильвереаль вскрикнул от удивления.

— Как? Вы знаете?!

Манкаль улыбнулся.

— Ступайте завтра к Блазиасу, — сказал он, — это мой дружеский совет.

Сильвереаль колебался несколько мгновений.

— Хорошо, я пойду! — сказал он наконец.

— Вы не прикажете мне ничего более?

— Ничего!

Манкаль низко поклонился и скрылся.

— Ну! — прошептал он. — Зерно посеяно… Теперь надо ждать, чтобы оно принесло плоды… Почва весьма удобная… Но в чем состоит тайна де Белена?

В эту минуту у дверей салона появился дворецкий, очевидно, ища кого-то.

Де Белен подошел к нему.

— Что? — спросил он.

— Господин герцог, какое-то странное, ужасное существо, называющее себя слугой господина Армана де Бернэ, непременно желает видеть своего хозяина.

— Господин де Бернэ должен быть в одной из карточных комнат.

Дворецкий направился в сторону, указанную герцогом, и без труда нашел де Бернэ, с улыбкой глядевшего на игру.

При первых словах, сказанных дворецким, он побледнел.

— Я иду за вами, — сказал он.

— Я провел вашего слугу в пустую гостиную.

— Хорошо.

Минуту спустя Арман входил в одну из гостиных.

Человек, ожидавший его, заслуживает описания. Лицо его было темно-оливкового цвета, нос широкий и приплюснутый, скулы сильно выдавались, рот большой, а из-за толстых губ виднелись черные, но острые зубы. Это странное существо было завернуто в широкий плащ, вроде пледа, доходивший до колен голых ног. Морщинистый лоб был полузакрыт плоской шляпой без полей, которая, казалось, только чудом держалась на голой голове.

Когда Арман вошел, его слуга протянул вперед руки и опустился на колени. Затем он заговорил на языке, которого никто, кроме них, наверное, не знал.

— Что тебе надо, Зоэра? — спросил Арман.

— Письмо.

— Кто его принес?

— Молодой человек, который сейчас же ушел.

— Хорошо! Давай!

Зоэра подал Арману маленький конверт, сложенный треугольником, с черной каймой, как траурное письмо.

Арман пожал плечами, затем поспешно сломал печать.

Внутри не было письма, только на внутренней стороне самого конверта была нарисована мертвая голова. Арман на минуту задумался.

— Иди, Зоэра, — сказал он. — Ты хороший слуга. Возвращайся домой и не жди меня сегодня ночью.

Зоэра поклонился в знак повиновения. В эту минуту в соседней комнате послышался голос герцога де Белена.

— Господа, — спросил он, — кто из вас будет дирижировать этим котильоном?…

Арман стоял задумчиво, глядя на записку, как вдруг глухое рычание заставило его поднять голову. Зоэра, откинув плащ, выпрямился во весь свой исполинский рост и выхватил из-за пояса кинжал.

— Зоэра! — повелительно сказал Арман.

— Господин, вы слышали? — отвечал слуга, скрежеща зубами. Снова послышался голос де Белена.

— Господин виконт, — говорил герцог, — дамы вас просят, вы не можете отказываться!

На этот раз Зоэра бросился вперед и, конечно, выбежал бы в зал, если бы Арман не остановил его, положив руку на плеча.

— Ты с ума сошел?

Но слуга, казалось, ничего более не слышал и только повторял одно слово:

— Амок! Амок!

— Молчи! — сказал де Бернэ.

Сильным рывком он оттолкнул дикаря в глубину комнаты, затем встал перед ним, скрестив руки.

Зоэра дрожал от ярости.

— Вы слышали?… — снова спросил он.

— Что ты хочешь сказать?

— Этот голос…

— Ну?

— Это он… Это голос, который преследует меня по ночам… который выходит из гроба.

Арман узнал голос де Белена. Его брови сдвинулись.

— Ты уверен в том, что говоришь?

— Клянусь трупом моего отца!

— Твой слух не обманывает тебя?

Зоэра засмеялся.

— Тот, кто умер, говорит мне, что я хорошо расслышал!

Затем он продолжал уже шепотом.

— Амок! Амок!

— Довольно, — строго сказал Арман. — Повинуйся, иди домой. Я запрещаю тебе выходить, пока я не позволю.

— Господин! Не требуйте этого! Я должен убить его!

Говоря это, Зоэра сжимал рукоятку кинжала. Арман наклонился и сказал ему несколько слов на ухо. Зоэра поклонился и снова завернулся в плащ.