Парижский детектив

— Юрий Геннадиевич, я понимаю ваше рвение, но обвинения не голословны, к сожалению. Хосе-Юсуф путешествовал в Париж с Верой и Франсуа. По дороге в Орлеане заманил ребят в казино, настоящую бандитскую малину, где Франсуа проигрался в пух и прах да ещё и под расписку. Чтобы состояние осталось в семье, Франсуа был вынужден спешно жениться на родственнице и переписать на неё фамильное имущество. А Вера — то, что случилось с Верой, — действительно ужасно. Она стала заложницей бандитов.

Лиза неожиданно выступила вперёд:

— Юлия Викторовна, но… это. Это совсем… Девушка сбилась, а в глазах заблестели слёзы.

— Совсем не то, на что вы договаривались с Юсуфом прекрасным?

— Вы что, серьёзно? — в растерянности пробормотал ассистент Фролов.

Жбан молчала, давая Лизе высказаться, но та уже рыдала крокодильими слезами:

— Я собиралась рассказать, но… так всё запуталось. Когда она пропала, я очень испугалась. Я ведь хотела, только чтобы он потроллил нашу безупречную Веру. Нельзя быть такой расчётливой и заносчивой. Я хотела, чтобы он просто соблазнил, вызвал ревность, как он обычно делал. У Веры всё всегда под контролем, я хотела ткнуть её носом. Никто не совершенен. Это должна была быть шутка, ну эксперимент, если хотите.

Завкафедрой развела руками:

— Лиза, по части теории материалистического обмена в отношениях я с вами даже согласна, но, согласитесь, вы выбрали весьма странный способ оппонирования в этом споре. Условия психологического эксперимента должны быть контролируемы. Неужели вам даже в голову не пришло, что у человека с такими наклонностями, образом жизни и кругом знакомств, как у этого Аделино, может появиться свой интерес в поездке? Вы фактически подали ему идею, как развести богатого жирного гуся, подобравшись через невесту.

— Юлия Викторовна, — взмолился Фролов. — Так это правда или нет, я уже ничего не понимаю!? И самое главное — что с Верой?

— Зрите в корень, ассистент Фролов. Ответить Юлия Викторовна не успела — зазвонил телефон.

— Да, да. Это я… Слава тебе, Жанна д'Арк!!! — выдохнула Жбан. — А можно её услышать? Да, переключаю на громкую связь.

— Юлия Викторовна, спасибо, — раздался голос Веры на том конце провода. — Я в посольстве, всё в порядке. Франсуа уже здесь. Я не сомневалась, что вы догадаетесь, писала про Сену для вас и для Франсуа. А этой сучке передайте, что я её убью!

Лиза внезапно перестала плакать.

— Сама ты сучка! — закончила высокоинтеллектуальный спор и выбежала из кабинета.

Жбан положила трубку и наконец присела, чувствуя, что бессонная ночь и утро, полное переговоров и телефонных звонков, не прошли бесследно. Из состояния блаженного молчания её вывел вопрос Фролова:

— Как вы поняли, что Веру удерживают? Начинаю думать, что вы владеете телепатией.

— Я владею своей профессией и давно живу на свете, — откликнулась женщина. — Я сразу поняла, что фраза «Там, где Сена вытекает из знамени ангела», не может быть запиской самоубийцы. Самоубийцы не выбирают столь экзотичных фраз, не меняют в них слова и редко пишут на чужом языке. Это крик о помощи, причём с точным указанием своего места нахождения. Судя по всему, Вера смогла убедить преступников в том, что если от неё не будет вестей, то её быстрее начнут разыскивать, поэтому ей разрешили написать в блоге нейтральную фразу и по-английски. Вчера вечером я через посольство Франции соединилась с полицейскими, и пазл окончательно сложился. Франсуа Коле, сыгравший три дня назад свадьбу со своей кузиной Соландж, вчера развёлся и подал заявление в полицию о пропаже Веры Заречной. Как я и предполагала, это был фиктивный брак. Хосе-Юсуф об этом прекрасно знал, поэтому в тот день, когда Вера покинула отель, чтобы переехать к Франсуа, её взяли в заложники. Франсуа хватился не сразу, потому что заранее дал Вере ключи, а сам поехал в родной город Нант, чтобы уладить дела с юристом об оформлении собственности. Мне кажется, что даже бальзаковский Гобсек назвал бы нашего Франсуа скупердяем, но только не вслух, из опасений потом не расплатиться. Но это дело десятое. Главное, что не подлец и не преступник, в чём я его, откровенно говоря, подозревала поначалу.

— Как же он тогда умудрился проиграться? — поинтересовался заинтригованный ассистент.

— О, это был чётко просчитанный психологический ход! Я даже восхищаюсь Аделино. Дорогого стоит подстроить уличное нападение, сыграть на стереотипе страха перед толпой темнокожих ребят, построить иллюзию настоящего мужского союза. Даже такой осторожный и рачительный человек, как Франсуа Коле, не заподозрил подвоха и не устоял, когда Хосе предложил немного развеяться. Но это тема для отдельного разговора. Самое интересное — это, конечно, ангел со знаменем. Я решила пойти не от ангела, а от знамени. Знамя — символ земных побед, поэтому я предположила, что, возможно, речь не о библейском существе, а о каком-то полководце или политике, но при этом он должен быть похож на ангела, то есть иметь детские или выраженно феминитивные черты…

— Жанна д'Арк? — предположил Фролов. — Она, кстати, канонизирована.