Парижский кошмар

«Мистер Бобби, прославленный и безупречный английский детектив, направил нам письмо, в котором принял предложенное нами пари на сто тысяч франков. С большим сожалением нам приходится уведомить партнера по «Сердечному соглашению»[5], что он должен будет предоставить указанную сумму на нужды парижской бедноты, то есть вручить ее уважаемому месье Мезурье, директору фонда общественного призрения, в чем ему будет выдана расписка.

Мы говорим это потому, что собираемся изложить два факта.

Первый из них неоспорим: 2 апреля в пять часов утра у подножия Обелиска был найден труп неопознанной жертвы.

Доказательства второго также не могут быть поставлены под сомнение.

Коксворд, профессиональный боксер, находился между двенадцатью и часом ночи 1 апреля (то есть в ночь с 1 на 2 апреля) в таверне под названием «Shadow’s Bar» («Бар тени») на Ливерпуль-роуд в Айлингтоне.

Как известно, Айлингтон — один из пригородов Лондона.

Если считать, что Коксворд в пять утра был повешен на ограде Обелиска, а в час ночи находился еще на Ли-верпуль-роуд, придется признать, что из Лондона в Париж можно добраться за четыре часа, не принимая в расчет время, необходимое для убийства. Ни одна железнодорожная компания не обладает поездом, способным передвигаться с такой головокружительной быстротой, а если бы обладала, то безусловно не делала бы из этого секрета.

Как нам удалось установить, что в ночь с 1 на 2 апреля Коксворд находился в Лондоне?

Очень просто. Нам не понадобилось обращаться в высокие сферы. Попутно заметим, что самое легкое дело — ограничиться полученной информацией и не предпринять никаких усилий для ее проверки.

Мы настроены более скептически и предпочитаем проверку фактов слепой вере.

Расследование необходимо было проводить не в Париже, а в Лондоне. Так мы и сделали.

Ни единая телеграфная линия, даже самая прямая, не могла нам подсказать, что имя боксера Коксворда появилось утром 2 апреля в напечатаной мелким шрифтом заметке местной газеты Айлингтона, где мы читаем следующее:

«Этой ночью в одной из многочисленных и печально известных таверн на Ливерпуль-роуд разразился скандал.

Боксер Коксворд, чье имя уже несколько раз появлялось в судебных постановлениях, был нанят для проведения боксерского матча в Shadow’s Bar, которым управляет некий Пат О’Керн, ирландец.

Зрителями были представители низших классов, чьи ставки составляли пенсы, а никак не фунты или хотя бы шиллинги. Но зрелище едва ли было достойно большего, да и вызвало больше презрительных выкриков, чем аплодисментов. Кроме того, Кокс-ворд был совершенно пьян и еле держался на ногах. Противники, под смех публики, несколько раз отправляли его на пол.

В час утра Коксворд почувствовал, что с него хватит, и заявил, что устал и уходит. Публика встретила это заявление издевательскими аплодисментами. Покачиваясь от усталости и опьянения, Коксворд удалился в комнату по соседству с питейным залом, где собирался переодеться.

Один из противников, знавший Коксворда как человека с сомнительной репутацией, внезапно что-то заподозрил и вошел в комнату. Он застал Коксворда в ту минуту, когда негодяй, закончив свой туалет, выудил из кармана чужой одежды золотые часы и приготовился выпрыгнуть в окно первого этажа.

Бдительный любитель кинулся на Коксворда, однако боксер сумел вывернуться и выскочить наружу. Под крики «Держи вора!» клиенты таверны высыпали на улицу и стали преследовать злоумышленника.

Коксворд значительно опережал преследователей и хорошо знал округу, где имеется много запутанных улиц и переулков. Он побежал в сторону Хайбюри, а затем оторвался от преследователей и скрылся.

В полицию была подана жалоба на Коксворда, который, как следует ожидать, вскоре вновь окажется в руках правосудия».

Учитывая обстоятельства дела, этот мелкий инцидент приобретал решающее значение.

Коксворд не вездесущ, и если он в час утра похитил часы на окраине Лондона, он не мог в то же время находиться в Париже, в окрестностях площади Согласия.

Оставалось только проверить:

1. Соответствуют ли действительности изложенные в газете факты;

2. Правильно ли указан день и час;

3. Имеются ли какие-то сомнения в том, что в указанном инциденте был замешан именно Коксворд.

Наш корреспондент Лаберже, которому мы поручили это расследование, немедленно связался с одним из самых известных лондонских адвокатов, мистером Эдвином Баттлвортом с Темпл-стрит (Линкольн Иннс Филдс). Последний собрал достоверную информацию и необходимые свидетельские показания, приложив к ним все гарантии подлинности, какие может обеспечить закон. Под присягой дали показания следующие свидетели:

Мистер Пат О’Керн, хозяин таверны Shadow’s Bar.

Миссис О’Керн, урожденная О’Киф.

Мистер Гелбрейт, боксер-любитель.

Мистер Блоксхэм, мясник.

А также семь регулярных посетителей таверны из числа представителей рабочего класса.

Все они заявили:

— Что Коксворд несомненно был тем человеком, который участвовал в боксерском матче в Shadow’s Bar, украл часы и спасся бегством;

— Что все они знают его очень давно и какая-либо ошибка непредставима и полностью исключена;

— Что инцидент, описанный в газете, действительно имел место и все его подробности были переданы верно; — И наконец, что данный инцидент произошел между 11 часами вечера 1 апреля и часом ночи 2 апреля.

Эти документы — подлинность которых неоспорима

— находятся у нас в редакции. Парижская публика может сама рассудить, насколько обоснована была та язвительная критика, что позволили себе обрушить на нас некоторые недоброжелатели. С нас достаточно и этой победы истины над пустыми обвинениями.

Напомним, мы были правы:

ТРУП, НАЙДЕННЫЙ У ОБЕЛИСКА, НЕЯВЛЯЕТСЯ ТЕЛОМ БОКСЕРА КОКСВОРДА

Мы не сомневаемся, что наш непогрешимый глава Сю-рете, месье Давен, и его прославленный коллега, смехотворный мистер Бобби, имеют очень мало общего с Шерлоком Холмсом. Мы напоминаем знаменитому мистеру Бобби, что фонд общественного призрения расположен на авеню Виктория, неподалеку от здания муниципалитета».