Парижское эхо

Мне казалось, я окончательно выпал из нормальной жизни. Не зная имени девушки, нам пришлось спрашивать других бездомных, не видел ли кто ее. Вот таким неожиданно стал мой мир. Ни мисс Азиз, ни Лейлы, а только разговоры в духе: «Давай найдем какого-нибудь бомжа и спросим, где искать попрошайку, если ее нет на ступеньках». Было часов восемь утра, дома в это время я бы еще спал, но тут мы уже умудрились не только встать, но и прийти в другой конец города. Казалось, в этом новом мире, куда меня занесло по ошибке, никто никогда не спал.

В конце концов нам все-таки удалось узнать все пароли и явки, и к полудню мы уже шагали по широкой площади, утыканной домиками с волнистыми красными крышами в восточном стиле, напоминавшими мультяшные картинки. «Олимпиады» – так называли этот район местные, поскольку площадь окружали башни, каждая из которых носила имя в честь города, в котором когда-то проходили Олимпийские игры. Одному богу известно зачем. Афины, Кортина, Токио, Саппоро… Все это напоминало сюжет научно-фантастического фильма, где сумасшедшему архитектору выдали слишком много денег на проект. Местный торговый центр назывался «Пагода». Что, черт возьми, общего у пагоды и Олимпийских игр? Какое отношение она имеет к Тринадцатому округу? Ледяные файерболы…

В конце концов дорога привела нас на двадцать первый этаж башни «Сараево». Там были одни китайцы. Все здание было китайским. Мы заселились в маленькую комнату с одной кроватью; постельного белья нам не полагалось, а единственную ванную мы должны были делить с восемью другими постояльцами. Владела всем этим китаянка лет пятидесяти по имени Бако или как-то так. У нее было бездушное плоское лицо, и все же она дала нам отсрочку с оплатой – до конца недели. Я пообещал Сандрин, что заработаю эти деньги. Ей же нужно было просто лечь и хорошенько проспаться, чтобы болезнь отступила. В таком состоянии ни о какой Англии ей, конечно, и думать было нечего.

Мы разложили спальный мешок Сандрин на кровати, чтобы ей было удобнее, еще я одолжил ей свой свитер. Это означало, что самому мне остались лишь футболка и худи, правда, оно было достаточно теплым. Я решил: все будет в порядке. Взяв все евро, что были у нас на двоих, я отправился купить какой-нибудь дешевой еды. Когда я спросил Бако, куда лучше идти, она прорычала:

– Ton fr`ere[15].

Сначала мне показалось, что это какое-то ругательство.

Из той же серии, что «Ну тебя к черту и всю твою семейку».

– Mon fr`ere[16]? – вежливо переспросил я, а потом добавил: – Je n’ ai pas de fr`ere[17].

Чистая правда. Никакого брата у меня не было.

– Non, non! Ton fr`ere, ton fr`ere! – прокричала в ответ китаянка.

В конце концов, после долгих криков и попыток найти бумажку и ручку, все прояснилось. Неподалеку работал большой супермаркет «Tang Fr`eres[18]». Бако, конечно, была не виновата. «Ton», «Thon», «Temps», «Tang»[19] — для китайцев все одно. Место оказалось огромным. Да, в медике у нас, конечно, был крытый рынок, прилавков, наверное, на сорок, но тут помещение оказалось раз в пять больше. Любая приправа, любой тип лапши, любой сорт капусты родом отовсюду – от Парижа до самой Индии – там было все. Метров пятьсот в длину занимал отдел кулинарии, но там все оказалось чересчур дорогим. В мясной секции я первым делом увидел лотки со свиным фаршем. Я не был верующим, просто такая еда в меня физически не лезла. Поэтому я купил разделанную курицу (очень дешево), пакет лапши (тоже почти задаром), мешочек специй, немного зелени и большую упаковку супа. И два литра «Спрайта». Со всем этим добром я поплелся назад в «Сараево».

Я собрался готовить, но Бако оттолкнула меня в сторону и сама взялась за дело. Чтобы хоть как-то приободрить Сандрин, я отнес ей тарелку супа. Запах от него стоял какой-то тухловатый, но девушка сказала, что на вкус нормально. С курицей Бако постаралась на славу: она добавила немного лука и чеснока из пластикового пакета, висевшего над дверью. Когда она выложила лапшу, та быстро набухла и заполнила всю сковородку. В награду за труды я предложил Бако поесть с нами. После обеда я наконец почувствовал, что наелся, впервые с тех пор, как уехал из дома. Пожалуй, даже переел. Потом я понял, что, оказавшись во Франции, так ни разу и не сходил в туалет по-большому.

Та крошечная квартирка в «Сараево» была, конечно, так себе. Мне пришлось спать на полу, потому что Сандрин в ее состоянии нужна была кровать. Она одолжила мне кое-какие вещи из своего рюкзака. Я выложил их на линолеум, но лежать все равно было жестковато, особенно бедрам. Ночью я слышал, как по квартире шарахались другие постояльцы: они то приходили, то снова уходили, громко хлопая дверями, перекрикивались, а потом все по очереди смывали воду в унитазе.