Парижское эхо

– А что там такого особенного? – Задав этот вопрос, я почувствовал, что в темноте Сандрин улыбнулась.

– Дождь, туман и королева, которая весь день скачет по улицам верхом в своей роскошной короне.

– Правда?

– Да нет, конечно. Просто я кое-кого там знаю. Думаю, в Лондоне мне будет безопасней.

– Ты знаешь кого-то из местных? Англичан?

– Да.

– А какие они вообще?

– Англичане?

– Да. Я никогда их не встречал. Кроме одного престарелого извращенца, который когда-то жил в старой касбе.

– Как узнаю, обязательно тебе расскажу. А сейчас я бы покурила.

– Но ты же только что курила.

– Я имею в виду травку. У тебя есть что-нибудь?

– Нет. Я побоялся, что меня остановят на границе.

– Мне без травки не уснуть. Если только я не займусь сексом.

– Хочешь, чтобы я…

– Сколько тебе лет?

– Двадцать три.

– Не верю, – с этими словами Сандрин сунула руку мне в пах. – Ой. Прости, милый. Я была уверена, что у тебя…

Я пытался думать про юбку мисс Азиз, про Лейлу и ее мягкий кук, про груди домработницы Фариды. Я пытался проигрывать в голове все привычные фантазии, но в этот раз мне почему-то ничего не помогало. Мой зиб так и остался вялым и сонным.

Наконец мы уснули, а с утра я обнаружил, что во сне случайно кончил в трусы – такое часто со мной бывало, если я спал не дома, а в непривычной постели или, как в тот раз, на полу чужого грузовика.

Когда Морис распахнул двери, темнота кузова озарилась серым светом. Он, прищурившись, взглянул на нас, и я заметил на его учительском лице кривую ухмылку.

– Я иду завтракать, – объявил Морис. – Выдвигаемся через двадцать минут.

К полудню за окном уже мелькал пригород Парижа, а еще через полчаса Морис высадил нас у большой дорожной развязки, а сам обогнул круг и поехал дальше по кольцевой дороге, чтобы дальше свернуть к Северному Голливуду – городу Кале.

Я проводил взглядом зеленый «Айвеко»: у него включился огонек поворотника, а затем грузовик слился с потоком машин. Мы с Сандрин направлялись к центральной части города и долго шли молча. Я тихо радовался, что больше не нужно терпеть музыку и болтовню радиоведущих.

– Что ты будешь делать в Париже? – наконец заговорила Сандрин.

Мы шли вдоль шоссе на четыре полосы, по обеим сторонам застроенного современными зданиями. Однако скоро впереди показался вход в метро – на станцию «Мезон-Бланш».

– Не знаю. Наверное, попробую разузнать что-нибудь о матери.

Я с трудом перекрикивал рев машин.

Глава 2 Северный вокзал

Поезд остановился на Северном вокзале. Я вытолкнула на перрон чемодан. «Простите… Pardon», – обернулась я к пассажирам, толпившимся в тамбуре позади меня, закинула за спину рюкзак и пошла по бетонной платформе вдоль скоростного поезда «Евростар», волоча за собой громыхающий чемодан на колесиках.

Кондуктора на выходе не было, зато, стоило мне повернуть к стоянке такси, ко мне тут же подбежал мужчина: как у многих других бомбил, круживших на вокзале в поисках работы, у него была типичная североафриканская внешность.

– Ой allez-vous, Madame?[5] Куда вам? Такси нужно?

– Да, нужно. Но тут ведь очередь, да?

– Куда едем?

– Бют-о-Кай.

Какое странное название, если произносить его вслух. В переводе – «Перепелиная горка».

– Восемьдесят евро.

– Сколько, простите?

Наверное, я показалась ему чересчур наивной, а может, все дело в том, что я – женщина.

– Смотри, – настаивал бомбила, раскрыв передо мной журнал с ценами – очень серьезный на вид документ, состоявший из таблиц и каких-то формул, похожих на логарифмы.

Ткнув пальцем в одну из колонок, он продолжил:

– Хорошая цена. Смотри. C’est bon[6].

Мы стояли под стеклянным навесом у самого выхода из вокзала; рядом петляла длинная очередь на городское такси.

– Non, merci. J’attendrai un vrai taxi[7]. И настоящего водителя, – сказала я мужчине.

Другие бомбилы, услышав мой ответ, что-то проворчали, но тратить на меня время не стали и тут же переключились на других растерянных путешественников, шедших из вокзала им навстречу.

– Salope[8], – послышалось мне вслед.

– Иди на хрен, – ответила я себе под нос и встала в самый конец очереди, спрятавшись от мошенников в толпе только что прибывших пассажиров.

Я уже потянулась к пачке сигарет, даже раскрыла сумку, но потом вспомнила, что боролась с привычкой последние несколько лет и шесть месяцев назад сумела наконец-то ее победить. По навесу над моей головой легонько постукивал дождь.

Следующий выходец из Северной Африки оказался водителем с лицензией. Он загрузил мои сумки в багажник своего «рено», а когда я попыталась извиниться за то, что они такие тяжелые, лишь отмахнулся. Усевшись на заднее сиденье, я выдохнула: «Allez»[9].Мы неслись по каким-то незнакомым бульварам: Маджента, Бомарше, Л’Опиталь.