Парижское танго

Девушки были опрятны, милы и все еще носили мини-юбки, открывающие их стройные, бронзовые от загара ноги; их пышущий здоровьем вид говорил о том, что они много времени проводили на открытом воздухе. Немногие из них были толстушками, отличались слишком пухлым бюстом или задом, столь характерными для большинства женщин в Италии… Швейцарские мужчины в большей степени джентльмены, чем их южные коллеги, но не так очаровательны и не бывают столь же счастливы, когда им удается ущипнуть или потискать бабенку, должна я сказать.

Город Цюрих светлый и чистый, с кружащим голову горным воздухом, который переполняет его широкие, красивые улицы. Магазины великолепны, а цены, особенно на кожаные изделия и часы всех видов и типов, чрезвычайно благоразумны. Однако, магазины женской одежды принадлежат богатым старым матронам и в них отсутствует изюминка.

После нескольких быстро пролетевших в Цюрихе дней Ларри предстояло вернуться в Штаты. Честно говоря, я была счастлива снова очутиться одна, свободная как птица. Весь мир принадлежал мне. Со времен Югославии мы были на ножах с Ларри, и я почувствовала, что мы по-настоящему начинаем расходиться в разные стороны.

Я имела экспериментальную встречу с Джиорджио, швейцарским приятелем, когда Ларри еще находился здесь, и это привело к безобразной ссоре. Но когда Ларри уехал, я позвонила еще одному швейцарскому знакомому, и он, подумав, сказал, что сможет провести со мной некоторое время. Однако, оставались еще один или два дня пребывания в Цюрихе, поэтому я объездила прекрасные озера в окрестностях города, беспечно наслаждаясь свободой, как повсюду играющие на гитарах хиппи, не такие, правда, грязные, как их американские братья и сестры; некоторые из них пытались заработать доллар-другой, продавая свои поделки у обочины дорог.

Я ненадолго задумалась о том, как хорошо пожить здесь по-туземному, наедине с природой, однако, я отлично знала, что такое роскошь и слишком сильно к ней привязалась. Кроме того, я жила ожиданием будущей встречи с Андреасом, швейцарским банкиром, с которым познакомилась в Сен-Тропезе.

Он был очень высокого роста – около шести футов и трех дюймов – широкоплечий, хорошего сложения, лет сорока. Через его руки проходит большое количество денег для международных банков, поэтому он, как челнок, снует по всей Европе. У него голубые глаза, сравнительно длинный итальянский нос, он наполовину лыс – результат, как он считает, работы в море и ношения военной фуражки во время службы в армии.

Спокойный и исключительно приятный в общении, он обладает хорошим чувством юмора, но долгие годы работы в международном банковском деле превратили его в циника, никому не верящего на слово. Фактически, он оградил себя чем-то вроде стены, защищающей его. Но если вам удастся пробиться сквозь нее, с ним легко общаться. Тогда шрамы двух его неудачных браков становятся менее заметными.

Он женился первый раз в двадцать лет, а вторично, когда ему было тридцать два года, и каждый брак заканчивался разводом. Он все еще сохранял хорошие отношения со второй женой и очень близок с сыном и дочерью от первого брака.

В Андреасе чувствовался характер, который можно ожидать в человеке, связанным с этим странным миром больших денег. Однако, это не мешало ему оставаться страстным и необузданным любовником. Он занимался делами, как финансовыми, так и постельными, в своем, напоминающем дворец, доме в Мегеве, эксклюзивном и дорогостоящем курорте на французской стороне Альп.

Мы встретились в Сен-Тропезе и общались всего несколько дней. Кое-что о себе рассказал он, кое-что я выяснила сама. Он был богат, знал в совершенстве несколько языков и жил, не стесняя себя в средствах. Он любил все самое лучшее, потому что высокие цены и курортов, и отелей ограждают от компании обычной публики.

Андреас был знатоком женщин, литературы, искусства, музыки, горных вершин и лыжного спорта – пожалуй, его увлечения перечислены в правильном порядке. Он презирал попрошаек, авантюристов, и типов, сшивающихся на игорных площадках и пытающихся жить за чужой счет.

Чтобы убедиться в том, что назначенная у нас встреча состоится, я позвонила Андреасу накануне выезда из Цюриха.

– Андреас, это Ксавьера, – сказала я по-французски. – Я готова выехать.

– А, да, мадам, портфель для вашей тетушки. – Он принял меня за другую Ксавьеру. Или нет? – Я думаю, что несколько дней обсуждения этой проблемы в Мегеве лучше всего помогут принять решение. Вне стен офиса.

Он, несомненно, осторожничал. Имелись ли в его конторе подслушивающие устройства? Или же подслушивали телефонистки? Всегда осторожный Андреас предпочитал не рисковать.

– Я встречу вас в отеле «Президент» в Женеве, – сказал он мне.

– Туда ехать по меньшей мере три часа, – предупредила я.

– Отлично. Я встречу вас в шесть часов вечера. И спасибо за звонок.